Мир шерсти 7. "Ракушка"

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

Вскоре Энжи вернулась:

— Нина связана далеко не самым удобным способом. Я хорошо знаю это по себе. Так что нам следует немного поторопиться.

Она распутала шарфы, привязывавшие меня к креслу, и попросила меня встать.

— Лютц, теперь я свяжу тебя крепко, но так, чтобы ты мог самостоятельно освободиться и помочь Нине. Когда ты будешь спеленут, я сниму шарфы и шапки с ее головы, чтобы она видела, как ты барахтаешься.

Энжи велела мне натянуть три пары вязаных ноговиц и таких же носков до колен. Затем я должен был надеть три очень толстых водолазки. За каждым свитером следовала пара носков, которые мне натягивали на руки до локтей, так что одеваться становилось все труднее. Мои руки были надежно укутаны, а воротники придавили нос. Когда Энжи приблизилась с очередной, исключительно толстой водолазкой, я воспротивился.

— Ты должен надеть его, как брюки. Скоро мы закончим, — распорядилась Энжи.

Мне ничего не оставалось, как всунуть ноги в рукава и натянуть свитер. Затем мне было велено сесть на пол, что я и сделал. Энжи подошла к Нине и слегка ее раскутала, чтобы та могла видеть и, кроме того, немного двигать головой.

— Делаем так, — обратилась Энжи к Нине. — Ты будешь рассказывать мужу, что я делаю с ним, а потом будешь подсказывать ему, как скорее выбраться из плена.

С этими словами Энжи натянула мне на лицо ворот первой водолазки. После этого я мог только слышать голос Нины:

— Она надевает тебе на голову очень длинную, пушистую шапку... Следующий ворот... Еще одна шапка...

Когда были натянуты все воротники, каждый в паре с шапкой, Энжи связала мне руки назад. Это было чувствительно — толстые свитера делали меня неповоротливым. Затем я должен был согнуть колени...

— Энжи нагибает тебя... и засовывает твою голову в ворот водолазки на ногах, — издалека доносился голос Нины.

Положение становилось замечательно неудобным.

— Энжи берет длинный шарф, оборачивает вокруг твоей шеи, пропускает концы под коленями, снова вокруг шеи и завязывает под подбородком.

Моя шея была надежно закреплена у колен. Энжи легким толчком опрокинула меня на бок:

— Вот так, наслаждайся, — усмехнулась она. — Через час я развяжу тебе руки, если ты сам не управишься. Давай, время пошло. Если сумеешь выбраться без моей помощи, я позволю связать и меня, любым способом.

Поквитаться с Энжи за то, что она сделала с нами, было бы приятно. Я стал вырываться из шарфов, державших мои руки. Но чем больше я напрягался, тем сильнее потел и выбивался из сил. Все чаще мне приходилось делать передышку. Энжи постоянно напоминала, что время идет и мне следует поторопиться... Как я ни барахтался, шарфы на моих запястьях держались крепко, а шея ни на сантиметр не оторвалась от колен. Хорошо еще, что Энжи не завязала мне рот, так что я мог хотя бы нормально дышать. Запах и вкус шерсти становились все насыщенней...

Лишь когда до истечения срока оставалось пять минут, я почувствовал, что путы поддались. Вскоре мои руки оказались на свободе... но это было только начало. Сначала я попытался высвободить руки из носков — бесполезно, те плотно держались под рукавами свитеров. Тогда я занялся узлом на шарфе, который держал мою шею у колен; с большим трудом мне удалось его распутать и избавиться от шарфа. Выбраться из свитера на ногах после этого было просто... Я услышал голос Энжи:

— Никогда бы не поверила, что ты сможешь выбраться из «ракушки»! Я собиралась помочь тебе, но теперь не буду.

Собрав остатки сил, я медленно снимал свитер за свитером, шапку за шапкой, носок за носком. Я оставил гетры и носки на ногах, поскольку хотел поскорее вызволить Нину. Сначала я снял шарфы с ее лодыжек — ноги упали кулем. Потом я долго развязывал шарфы, опутавшие ее тело. Когда с этим было покончено, я отвязал ее руки от столба, и она смогла, наконец, встать на ноги. Нина была связана в позе почти два часа, так что ходьба теперь давалась ей с трудом.

— Вижу, вы оба чувствуете себя неплохо, — заметила Энжи. — Если хотите, можете снять свитера и ноговицы, или оставить, если так больше нравится.

Одежда Нины сильно сковывала движения, так что она предпочла снять все свитера, кроме одного. Гетры мы оставили — они не причиняли неудобств.

Мы упивались свободой, хотя все еще оставались в плену. Но почему-то меня теперь это нисколько не беспокоило.