Мир шерсти 18. После ванны

Проснулся я от голоса Нины: она звала меня во всю мочь своих легких. Я подполз к ней и погладил по голове.

— Милый, выпусти меня. Я уже вполне сыта радостями ночной ванны.

Да, ей не позавидуешь... Я снимал с нее одно пальто за другим и сразу же вешал сушиться. Когда были сняты носки, свитер и вязаное платье, она осталась в одном комбинезоне; наощупь он оказался влажный, но не сказать чтобы мокрый насквозь.

Я отвел жену на кухню, усадил и привязал ей руки к подлокотникам. Лишь после этого я освободил ее от ошейника и капюшонов.

— Зачем это? Для чего ты меня привязал?

— Вчера я обещал тебя не связывать, и сдержал слово, но на сегодня не было никаких обещаний... Просто я хотел быть уверен, что ты не кинешься на меня, как только избавишься от капюшонов. Ну так как тебе понравилось?

— Было не так уж плохо. Уже само ощущение, что не можешь пошевелиться, хотя никак не связана, довольно волнующее. Одежда такая тяжелая, что я не могла даже поднять руку, не то чтобы встать. Ты тоже непременно должен попробовать.

— Нет уж. Повторяться скучно.

— Ну ладно, по-моему, пора меня развязать. Я не сержусь и драться не собираюсь.

Я отвязал ее, расстегнул манжеты и помог выбраться из комбинезона. Подкладка действительно оказалось водонепроницаемой: ее белье ничуть не намокло.

Мы налегли на завтрак. Потом Нина сбегала за ключами от моего комбинезона, так что я смог раздеться. Мы вдвоем отправились в ванную, наконец-то мы освободились от шерстяных одежек и могли ласкать обнаженную кожу... Очень скоро мы уже сплетались в дичайших оргазмах.

После ванны мы оделись в обычную удобную одежду, чтобы прибраться в доме, покуда нас снова не потянуло на шерстяные приключения.

* * *

В следующие несколько дней не происходило ничего особо замечательного. Нина пообещала "позаботиться" обо мне в следующий уик-энд, она занималась приготовлениями и добывала какие-то вещи. В пятницу шерстяные пальто, заимствованные у Энжи, были высушены и вернулись в коробки. Больше ничего в нашем доме не напоминало о шерсти; все свитера и кардиганы, шарфы и перчатки, а также и наше белье, были выстираны и спрятаны. Вечером мы отправились на прогулку и отлично провели время с друзьями в местном пабе... На обратном пути у меня сосало под ложечкой: я гадал, какие удовольствия приготовила мне жена.

По приходе домой Нина отправилась прямиком в ванную и вышла оттуда в самой обыкновенной пижаме:

— На сегодня я решила оставить тебя в покое. Выспись как следует, тебя ждут трудные деньки.

Мир шерсти 17. Нина принимает ванну

Придя домой, первым делом Нина поспешила в спальню, чтобы снять платье. Она дернула "молнию" на спине, но застежку заклинило.

— А все потому, что ты вечно спешишь, — заметил я. Откуда было ей знать про запирающий механизм на "молнии". Она попросила помочь, но я только посоветовал остаться в платье еще ненадолго.

— И что будет? — поинтересовалась она.

Я ничего не ответил, а занялся коробкой, одолженной у Энжи. Оттуда я извлек длинный свитер — скорее, короткое платье, — и дал его Нине, она без лишних разговоров натянула его. Цвет превосходно подходил к ее одежде, и она выглядела просто очаровательно.

За этим последовало пальто, как и платье, длиною до пола, связанное из отменно толстой черной пряжи. Нина укуталась в пальто и застегнула золотые пуговицы — с нижними мне пришлось помочь, поскольку наклоняться ей стало трудновато. Также пришлось повозиться с двумя верхними пуговицами, мешал высокий воротник. Когда все пуговицы были приведены в порядок, я попросил Нину пройтись по комнате.

Ни платья, ни пуловера не было видно под пальто. Она ступала мелкими шажками, поскольку полы пальто плотно охватывали ее ноги.

— Теперь ты хорошо одета. Пойдем-ка немного прогуляемся. На улице темно, так что можешь не волноваться, что тебя увидят... В любом случае, в этот прохладный вечер шерстяное пальто вполне уместно.

Нина согласилась.

Мы вышли из дома и отправились в соседний парк. Я твердо поддерживал Нину, подозревая, что ее мысли сейчас больше занимает одежда, нежели то, что под ногами. Приятно было видеть, с каким трудом ей дается каждый шаг, хоть она и не связана. Мне не удалось уломать ее посетить паб на углу, так что мы, наконец, вернулись домой.

— Теперь я по-настоящему устала, как будто несу полный рюкзак! Эта одежда замечательно тяжелая.

— Приляг ненадолго, — предложил я.

Она рухнула, в чем была, на диван в гостиной. Я стянул с нее ботинки, уложил ее ноги на диван и отправился на кухню за бокалами.

Когда я вернулся, моя женушка уже дремала. Усевшись на полу рядом, я стал поглаживать ее живот. Не дождавшись никакой реакции, я спустился к ее ногам и стал медленно вползать во тьму и тесноту под ее вязаным платьем. Мои руки были уже плотно прижаты к туловищу, когда я, наконец, добрался до края ее высоких грубых шерстяных чулок.

В беспросветной темноте я вдохнул дивный аромат. Я принялся исследовать ртом ее интимные места и, не мешкая, пустил в ход язык. Донеслись приглушенные вздохи и постанывание, мои движения делались все более нетерпеливыми, а Нина — все более влажной. Наконец, ее тело буквально забилось в конвульсиях, как прежде бывало редко. Я прижался лицом и замер. Надо мною тек насыщенный приятный запах...

Спустя какое-то время я стал, извиваясь, выбираться из своего добровольного заключения. Должен сказать, это было непросто... Оказавшись на воле, я с удивлением обнаружил, что голова и шея Нины полностью скрыты под толстым шерстяным капюшоном. Когда я попытался его снять, она замотала головой, давая понять, что хочет остаться так. Я не возражал, и погладил ее лицо сквозь шерсть.

Возле бокала на столике лежала записка с такими словами:

Любимый!!
Ты сделал для меня столько приятного, чего я, возможно, и не заслужила. Поэтому я вставила кляп себе в рот, затычки в уши и натянула сверху этот капюшон, так что я ничего не смогу возразить, если у тебя есть на сегодня еще какие-то планы. Прошу только об одном: не вытаскивай меня больше из дому в капюшоне. В остальном, можешь делать со мной все, что хочешь. Еще я хотела бы остаться с кляпом и капюшоном хотя бы до утра, пусть этой ночью мне придется немного помучиться — ведь сегодня я испытала так много удовольствий.
Твоя Нина.

Да, у меня имелся план. Однако для этого еще предстояло потрудиться. Взяв жену за руки, я помог ей встать и отвел в спальню.

Там я снял с нее пальто, свитер и платье, оставив ее в чулках. Капюшон я приподнял, чтобы вынуть кляп, и снова опустил. Она запротестовала:

— Я в самом деле хочу побыть заткнутой до утра.

— Думаю, тебе найдется, что сказать. Видишь ли, я приготовил для тебя кое-что особенное.

Надев на нее еще два капюшона, я вручил ей трусики и лифчик от Энжи. Надеть их Нине было трудновато, поскольку укутанная голова не способствует координации движений. Затем я натянул на нее пару резиновых перчаток и одел в комбинезоны Энжи, запер манжеты на запястьях. Когда же лента стянула воротник, то нечего стало и думать избавиться от капюшонов.

Я оглядел жену и нашел ее очаровательной. Костюм подчеркивал красоту фигуры, а шерстяные капюшоны ладно облегали голову. Но я еще не закончил: последовала пара толстых шерстяных перчаток, длинное вязаное платье и пара рукавиц. Ей на ноги я натянул три пары носков до колен. Затем надел на нее давешний свитер.

Довершили все четыре громоздких и тяжелых шерстяных пальто из грубой толстой пряжи, которые я застегнул на все пуговицы. Нина с трудом сохраняла равновесие под весом всей этой одежды... Пока довольно. Я обнял жену, ее колени подгибались.

Мы спустились по лестнице в подвал — соседи укатили в отпуск, так что дом был в полном нашем распоряжении. Я застелил пол большим куском полиэтилена и поставил Нину на него. Затем взял трубку летнего душа и пустил теплую воду.

С увлечением я принялся поливать ее, начиная снизу, — с величайшей осторожностью, чтобы не намочить капюшоны: очень трудно дышать через мокрую шерсть. Нина не догадывалась, что я делаю, ведь вода не проникала сквозь резину комбинезонов.

— Что ты делаешь? Моя одежда делается все тяжелее и тяжелее, я еле стою!

— Ты весь день мечтала о ванне, теперь ты ее получила.

Понемногу до нее дошел смысл моих слов. Довольно скоро она растянулась на полу под тяжестью мокрой шерсти, упала медленно и очень мягко. Я прилежно трудился, пока вся ее одежда не промокла насквозь.

— Мне стало так тепло, — проговорила она.

— А чтобы ты не остыла, завернем тебя еще раз.

Я поднял полиэтилен и закатал в него Нину так, что снаружи осталась только голова.

— Ну что же, наслаждайся ванной. Когда закончишь, поднимайся ко мне в спальню...

Я хлопнул дверью: пускай Нина думает, что осталась одна. На самом деле я устроился в углу и наблюдал, как она пытается выбраться на свободу. Очевидно, мокрая одежда придавила ее с такой силой, что она не могла даже пошевелиться.

Потом она пробормотала, не подозревая, что ее слышат:

— Как я выберусь из этой одежды, если не могу даже руки поднять? Он, должно быть, лежит себе в постельке, а мне придется ночевать в подвале...

Стало тихо. Похоже, как это ни странно, что Нина уснула.

Я укутался в пару шерстяных одеял. Не мог же я бросить ее одну.

Мир шерсти 14. Приготовления для Нины

Меня разбудил поцелуй в щеку. Я открыл глаза и увидел мою любимую жену. Она была одета в ноговицы и свитер из мягчайшей ангоры. Толстого кокона из шарфов на голове уже не было, зато были ангорские перчатки и носки. Она легла рядом и погладила мне лицо мягкими перчатками.

— Ну, как спалось?

— Очень хорошо.

— Раз хорошо, можешь оставаться в постели, а мне нужно пройтись по магазинам. Или ты хочешь пойти со мной?

Поваляться в кровати я был не прочь, но освободиться от пут тоже хотелось. Наконец, я решил отправиться с женой.

Нина отвязала мои руки:

— Можешь передохнуть. Когда будешь готов, приходи в гостиную составлять список покупок.

Я снимал свитер за свитером и носок за носком со своих рук, чтобы затем освободить себе ноги. Выбравшись из кровати, я снял с себя все, кроме комбинезона, за неимением ключей от манжет и ошейника. Все разбросанные вокруг вещи я вернул в шкаф и пошел к жене.

— Мне нравится, как ты разгуливаешь в нижнем белье, — съехидничала Нина.

— Прекрати. Дай мне ключи.

— Ну уж нет. Я и так дала тебе чересчур много свободы, когда отвязала от кровати. Вспомни, что говорила Энжи: эта вещь идеально приспособлена к ношению под верхней одеждой. Надевай джинсы и свитер, и пойдем. Я уже составила список.

Все мои просьбы и доводы не имели успеха, так что я отправился в спальню, где натянул джинсы и водолазку, чтобы спрятать ошейник. Когда я вернулся, Нина одобрила: «Ты выглядишь великолепно.» Она тоже надела джинсы, и мы двинулись в путь.

В супермаркете я удивился, что люди не обращают на нас особого внимания. То, что мы одеты не по сезону, похоже, никого не волновало. Когда все было куплено, мы заглянули в кафе, а после вернулись домой.

— Ниночка, ты замечательно помучила меня вчера. Сегодня моя очередь. Но мне нужно кое-что приготовить заранее, а чтобы до тех пор ты не делала глупостей, мне абсолютно необходимо тебя связать. Как ты на это смотришь?

— Почему бы нет.

— Ты предпочитаешь быть голой или одетой?

— На твой вкус.

— Тогда вставай, пошли в спальню.

Там я попросил ее снять джинсы, и она осталась в своем ангорском наряде.

— И это вся твоя одежда?

Она приподняла свитер, и я увидел под ним комбинезон. Манжет и ошейника не оказалось.

— Где..?

— Они в секретере.

В секретере оказались не только манжеты, но и ключи, а также ключи от моей одежки. Я надел на Нину манжеты и ошейник, затем достал из шкафа несколько шарфов. Запястья и локти Нины я крепко стянул за спиной. Ноги связал в коленях.

— Чтобы ты не вздумала кричать на весь дом, я заткну тебе рот. Или же ты пообещаешь молчать?

— Этого я обещать никак не могу, — улыбнулась она. Поэтому я запихнул ей в рот грубый шерстяной носок и завязал шарфом...

— Расслабься и получай удовольствие. Я скоро вернусь.

Мир шерсти 13. Семь вечера

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

К семи часам мы все еще оставались в своих комбинезонах. Нина позвала меня за собой в спальню и открыла гардероб.

— Подбери что-нибудь из одежды.

— В каком роде?

— В каком? Шерсть, конечно!

Я достал из шкафа множество шерстяных вещей и сложил их на кровати. Вдобавок к моему комбинезону, свитеру и lopi пришлось натянуть три толстых свитера на манер брюк и три свитера с высоким воротом — обычным образом. Каждая пара "штанов" была закреплена шарфом, чтобы не сползала. Каждый новый слой включал в себя еще и высокие носки на ноги и на руки. Возможность двигаться становилась все более стесненной.

— А ты почему не одеваешься? — поинтересовался я.

— Оденусь, но попозже.

Стало жарко, и мой комбинезон кусался совершенно невыносимо. Я принялся скрести себя, но Нина запретила:

— Тебе не разрешается чесаться. Думаю, мне придется принять профилактические меры. Ложись-ка на спину, на кровать.

Я повиновался. Нина взяла шарф и крепко затянула его на моем левом запястье, затем то же самое проделала с правым.

— Вытяни руки над головой.

Едва я сделал это, Нина привязала свободные концы шарфов к кровати. Тем самым мои руки были выведены из игры. Подобным же образом она поступила с моими ногами, так что спустя короткое время я оказался распят на кровати. Затем она развернула воротники мои свитеров (глаза остались открытыми).

— Так, я довольна. Я скоро вернусь, а ты пока расслабься и постарайся получить удовольствие, — с этим Нина покинула комнату.

Сквозь натянутые на лицо воротники я вдыхал невероятный шерстяной запах. Дышать было легко, ведь воротники не были закреплены шарфами, и даже рот ничем не был заткнут. С закрытыми глазами я размышлял о том, что Нина собирается делать дальше. Вокруг стояла тишина.

Спустя приблизительно полчаса Нина вернулась. Она несла какой-то незнакомый чемодан, а сама была, как ни странно, совершенно голой.

Нина села в изножье кровати, так что я мог хорошо ее видеть. Из чемодана она извлекла пару толстых черных шерстяных чулок длиной до бедра. Очень медленно она натянула их на ноги. За ними последовали чулки красного цвета и еще одна пара узорчатых чулок. Затем она натянула до плеч три пары перчаток, соответствующих чулкам по цвету и текстуре. Теперь шерсть целиком покрывала ее руки и ноги. Умопомрачительное зрелище.

Она прошла к шкафу и достала множество длинных шарфов. Ими она туго обвязала себя наподобие корсета, высоко подняв грудь. Я заметил, что ей стало трудно дышать.

— Ты, как будто, удивлен. Но я еще не закончила. И поскольку нам не нужны крики на весь дом, теперь я должна заткнуть себе рот.

С этими словами она свернула серый носок и с удовольствием запихнула себе в рот. Затем она закрепила кляп красным шарфиком. Вокруг на кровати лежало еще много шарфов, ими она ловко обмотала себе голову и шею. Слоев было так много, что, хотя глаза оставались свободными, она бы уже не смогла даже слегка покачать головой.

Наблюдая за Ниной, я думал, что раз это доставляет ей такое удовольствие, то я знаю, что с ней сделать, когда представится случай.

Нина встала на кровати, расставив ноги на фут. Передо мной была пленительная женщина, и мне открывался замечательно красивый вид. Она подошла ближе и села, раздвинув ноги, мне на живот. Она принялась ласкать себе грудь своими шерстяными перчатками, и я смотрел, как набухают соски.

Правой рукой она стала медленно-медленно поглаживать свои интимные места, а левая рука продолжала мять грудку. Движения делались все более энергичными, изо рта доносились нежные стоны. Она поползла вперед, пока не оказалась прямо перед моим лицом. Пока ее руки теребили соски, она так терлась об мой подбородок, что шерсть водолазок забивалась к ней вовнутрь.

Стоны звучали все громче и чаще. Она двигалась так неистово, что вскоре ее тело сотряс оргазм. Увлекшись, она повторила это несколько раз, один оргазм следовал за другим. Ее соски стали твердые и красные от постоянного трения. Пот ручьями струился по обнаженным частям ее тела... Наконец, в полном изнеможении она опустилась на меня и лежала неподвижно, приходя в себя.

Ее интимные места теперь были плотно прижаты к моему лицу. Она принялась медленно, осторожно ерзать взад и вперед... Обтянутые шерстью пальцы мягко коснулись моего лица и воротник за воротником опустились на шею. Я закрыл глаза и неохотно подставил свое обнаженное лицо...

Затем шарф завязал мне глаза и к губам прижалось что-то шерстяное. Я с нетерпением раскрыл рот, и тут же толстая шерстяная повязка оказалась у меня между зубами. Еще одним шарфом Нина закрепила мой кляп и нежно развернула воротники один за другим во всю длину.

Ее движения оживились. Она терлась об меня пахом и своей грудью об мою грудь. Ее руки гладили мою покрытую водолазками голову. Теперь и из моего рта доносились стоны. Я принялся отчаянно дергать свои путы. Нина ерзала так, будто была создана из чистого вожделения, покуда мы оба не забились в конвульсиях.

В полном изнеможении Нина опустилась на меня... Я был так счастлив, что и не помышлял о вызволении из плена. В конце концов, мне уже довелось провести несколько ночей в подобном положении, это было безвредно и весьма приятно. Через какое-то время я погрузился в сон.

Мир шерсти 12. Возвращение домой

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

Минут через 45 мы были дома. К счастью, мы смогли быстро перебежать из гаража в дом, так что никто не увидел, как мы вырядились летом. Мы юркнули в помещение, лишь немного помешкав у почтового ящика. Когда дверь закрылась за нами, мы вздохнули с облегчением.

Разумеется, я немедленно перебрал почту в поисках конверта с ключами. Нашел письмо от Энжи, но ключей в нем не оказалось. Потом я обнаружил почтовое извещение. Энжи отправила ключи посылкой, так что мне или Нине предстояло наведаться за ней в почтовое отделение. Еще одна изощренная жестокость.

В конверте от Энжи нашлись два письма, одно для меня и одно для Нины, и записка:

Привет,
как добрались домой? Должно быть, вы уже догадались, что я позаботилась немного продлить вам удовольствие. Вы можете сейчас отправиться на почту за посылкой с ключами — или же подождать до завтрашнего утра. В любом случае, сию минуту вы от своей одежды не избавитесь!!! Замечу только, что по нынешней погоде идти на почту в таком виде означает расписаться в своем пристрастии к шерсти. Между прочим, два письма содержат рекомендации на этот и завтрашний вечер. Неважно, кто из вас вскроет свой конверт первым. Но, пожалуйста, не оба в один день.
С шерстяным приветом,
Энжи

Идти на почту у меня духу не хватило. Нина слегка поломалась, но все же отважилась.

Спустя полчаса она вернулась в приподнятом настроении. Кроме ключей в посылке оказались три видеокассеты. Поскольку мы больше не собирались выходить из дому, то предпочли остаться в одежде. Шерсть делала свое дело — зуд и трение доставляли необычайное удовольствие.

Для начала мы устроились на диване и поставили первую кассету.

То, что мы увидели, нам никогда и не снилось в самых диких грезах. Это было нечто вроде каталога самой фантастической шерстяной одежды. Все, что нужно для зимы. Начиная с пушистых мохеровых свитеров с умопомрачительно высокими и толстыми воротниками, жакетов и пальто, шарфов, перчаток, шляп, муфт, и кончая шерстяными ноговицами и целыми комплектами. Все это восхитительное разнообразие гармонировало по цвету и было выдержано в модных тенденциях.

Едва закончилась лента, я бросился звонить Энжи, чтобы сделать заказ, но, к сожалению, услышал только автоответчик. Оставшиеся две кассеты мы отложили напотом.

Тем временем Нина взяла письма. Мы разыграли в кости, с чьего письма начать, и выиграла Нина. С возбуждением она вскрыла конверт и погрузилась в чтение. Я с трудом сдерживал нетерпение. Наконец, Нина произнесла: "Здесь сказано, чтобы я не посвящала тебя в содержание письма. Это указания лично для меня. Если не вдаваться в подробности, Энжи просит тебя полностью довериться мне. Нужно подождать до семи часов".

Нина спрятала письмо и вышла. При мысли о вечере я испытал прилив любопытства и возбуждения.

Мир шерсти 10. Утро понедельника

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

Проснулся я оттого, что давление сверху исчезло. Рядом шевелилась Нина.

— Вставайте, — донесся голос Энжи. — Наверху ждет завтрак. И не заставляйте меня ждать, а то я начну неделю в дурном настроении.

Я сел в спальном ящике и опустил свои воротники. Нина все еще лежала, лениво развалясь на свитерах, и не думала вставать. Не желая раздражать Энжи, я поднял Нину, стянул воротники с ее лица, развязал шарф и вынул изо рта шерстяной носок.

— Ты прервал такой удивительный сон, — недовольно проворчала она. — Это хорошо, что ты еще не вынул свой кляп и не можешь ответить... Давай-ка слегка поборемся, как дома. А чтобы шансы были равны, тебе не разрешается использовать руки.

Она подобрала шарф и связала мне руки за спиной, сознаюсь, я позволил ей это сделать... Затем она вдруг сказала:

— Но сначала мы должны подняться к завтраку, чтобы не злить Энжи.

И потащила меня в столовую. Там уже ждала Энжи:

— Привет. И что это значит?

— Лютц никогда не завтракает, так что он сейчас есть не будет.

— Я тоже, — сказала Энжи. — Но вам следует быть предусмотрительней: как знать, что с вами случится в следующую минуту.

Но Нина усадила меня на табурет и натянула воротники мне на лицо. Я погрузился в темноту и запах шерсти.

— Кстати, почту принесли? — услышал я вопрос Нины.

— Я не заглядывала в почтовый ящик.

— Мне очень хочется избавиться от этого капюшона сейчас же. В нем невозможно есть.

— Ты капризничаешь, тогда как твой муж находится в намного более трудном положении, — причем по твоей же милости.

Пауза. Кляп не позволял мне нарушить молчание, а водолазки мешали видеть, что происходит.

— Я проверю почтовый ящик, — сказала наконец Энжи. — Так что можешь освободить мужа. Думаю, он изрядно ослаб. Ему требуется что-нибудь съесть, прежде чем вы отправитесь домой.

Но Нина и не подумала развязать мне руки. Когда вернулась Энжи, она вполне убедительно соврала, что я не позволил снять шарфы и захотел остаться так на какое-то время. Энжи ответила, что это неважно:

— Почтальон был, но ключей не принес.

Я обмер: неужели предстоит еще один день таких мучений?.. Послышался непонятный звук, и снова тишина. Затем мои воротники опустились, шарф, держащий кляп, ослаб, и шерстяной носок вынули у меня изо рта. Я встал и обернулся — передо мной стояла Энжи.

— Где Нина?

— Она отправилась вниз, — сухо ответила Энжи. — Теперь можешь спокойно съесть завтрак, это придаст тебе силы.

Энжи освободила мои руки от шарфа, я сел и приступил к еде. Но куда же подевалась Нина?

Я поинтересовался, верно ли я расслышал, что ключей от наших комбинезонов не доставили.

— Верно. Но не волнуйся, скоро вы сможете уйти, если захотите.

Прямо сейчас уходить мне не хотелось, но от костюма избавился бы с радостью. Энжи продолжала:

— В конце концов, ничего ужасного не случится, если вы задержитесь здесь на один день. У вас есть время. И никто вас не хватится.

Это правда. Мы были в отпуске, а наши соседи, должно быть, решили, что мы укатили куда-то на отдых.

Энжи попросила меня остаться в моих четырех толстых свитерах. Я согласился, поскольку успел привыкнуть к скованности движений. Завтрак был великолепен, а я здорово проголодался. Энжи молча сидела за столом и наблюдала за мной.

Когда я покончил с завтраком, она сказала:

— Теперь пойдем вниз.

Я проследовал за ней в подвал. Она открыла комнату, в которой мы еще не были. Там я увидел Нину: она, как в первую долгую ночь, была заключена в смирительный свитер и заперта в деревянной клетке, подвешенной к потолку.

— Разве ты не хочешь составить компанию своей жене?

Прежде чем я смог ответить, Кора и Шейла, которых я не успел заметить, набросились и закатали меня в такой же смирительный свитер. Рукава скрестили через спину и затянули спереди. О сопротивлении нечего было и думать. Клетка опустилась, и мне пришлось присоединиться к Нине.

Когда ассистентки снова подняли клетку в воздух, Энжи сказала:

— Итак, попугайчики, мне нужно подумать, что с вами делать дальше.

Трое женщин покинули комнату.

Нам с Ниной хотелось только одного — уйти домой. Пускай даже в этих костюмах, на худой конец, их можно спрятать под верхней одеждой... но капюшоны с отверстиями для глаз и застежками для рта на улице вызовут переполох. В любом случае, об этом нечего думать, ведь мы заперты в клетке.

Я попробовал выбраться из смирительного свитера, Нина тоже отчаянно вырывалась и барахталась, но добились мы только того, что снова взмокли и почувствовали дикий зуд.

Прошло около часа, пока вернулись Энжи с Корой и Шейлой.

— Ну что, выпустили пар? Как вы пытались сбежать из смирительных рубашек — упоительное зрелище. Однако пора угомониться, — Энжи указала на видеокамеру, о которой мы и не догадывались.

Клетка опустилась на пол и девушки помогли нам выбраться.

— Довольны? — сказала Энжи зло. — Если угодно, можете отправляться домой.

— По-твоему, мы можем показаться на людях в таком виде? — ответила Нина.

— Вам решать. Можете остаться так — или все снять и одеться в свое. Ключи прибыли.

Естественно, мы предпочли раздеться. Шейла с Корой освободили нас от смирительных рубашек.

— Можете оставить свитера и ноговицы здесь. Мои феи заберут их.

Мы так и сделали. Энжи отвела нас в ванную с огромной джакузи. Она извлекла ключи и расстегнула на наших запястьях, лодыжках, ошейниках. Наконец мы были на свободе.

— Ладно, сейчас примите теплую ванну. Я скоро вернусь и принесу свежую одежду.

Сняв подгузник, я убедился, что там повсюду датчики. Чудо техники...

Стоя нагими, мы вдруг заметили, что нам чего-то недостает. И я с любопытством подумал, какую одежду нам принесут.

Вслед за Ниной я забрался в ванну и погрузился в искрящуюся воду.

Мир шерсти 9. Вторая ночь

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

Мы проследовали за нашей хозяйкой в спальню.

— Сегодня некому помогать вас укутывать, поэтому от спальных мешков и тому подобного придется отказаться, — сказала Энжи.

Мы вздохнули с облегчением.

— Однако, — продолжала Энжи, — необходимо принять меры, чтобы вы не делали глупостей. Хорошо, что на вас остались хотя бы ноговицы, это сэкономит нам массу времени. Нина даже не стала снимать свитер, что тоже радует.

Энжи дала мне три, а Нине еще два толстых пуловера с высоким воротом, и мы надели их.

— Вы не станете привязывать нас к кровати? — поинтересовался я.

— Не волнуйтесь. Я приготовила для вас кое-что другое. На ваших руках и ногах не будет пут.

Когда мы закончили одеваться, Энжи повела нас в соседнюю комнату. Стены там были сверху донизу увешаны полками, загроможденными фантастическим количеством свитеров, жакетов, пальто, шапок, перчаток, рейтуз и прочих теплых вещей всевозможных расцветок и стилей.

— Это моя кладовая, которая иногда служит и гостевой комнатой, — пояснила Энжи. — Чувствуете, какой здесь стоит удивительный аромат шерсти?

Конечно, я уже заметил этот восхитительный запах.

— Мы в самом деле останемся ночевать здесь? — спросила Нина. — Я не вижу кровати, только тапчан, но он слишком жесткий.

— Раз ты так считаешь, я найду тебе местечко помягче. — Энжи подошла к тапчану (около двух метров в длину, полтора в ширину и высотой в 60 сантиметров) и подняла его крышку. Под ней оказался ворох шерстяной одежды.

— Прошу вас, — сказала Энжи. Мы не поняли, что она имеет в виду. — Смелее. Вы говорите, тапчан для вас чересчур жесток, теперь у вас есть по-настоящему мягкая постель. Так что забирайтесь.

Мы стояли в нерешительности: такой вариант нас не вполне устраивал.

— Нам будет нечем дышать, когда вы опустите крышку, — заметил я.

— Не беспокойтесь. Для ваших голов есть отверстия в стенке сундука.

Энжи примяла эту груду одежды.

— А теперь ложитесь, — потребовала она.

Нам пришлось повиноваться. Так как оба мы привыкли спать на животе, то улеглись в сундук лицом вниз, рядом. Головы мы поместили в полукруглые отверстия в стенке сундука. Пожалуй, Энжи права, лежать так было вполне удобно. Я мог шевелить руками и ногами, а голова уютно устроилась на шерстяной одежде.

Я не увидел, как Энжи принесла доску, дополняющую ту, на которой лежали наши шеи. Не дав нам опомниться, она установила доску и закрепила на месте, тем самым зафиксировав наши головы. Затем Энжи с увлечением принялась заваливать нас одеждой. Моя правая рука лежала у Нины на плече, и оказалась придавлена. Левая рука Нины находилась на моем бедре, и ее также сильно прижало. Груда шерстяных вещей давила на нас все тяжелее и тяжелее, а в довершение всего Энжи вскочила на крышку сундука и заперла ее. Мы оказались надежно зажаты между слоями шерсти.

— Итак, теперь вы довольны? Весьма удобная постель, правда? — засмеялась Энжи. — Осталось пожелать вам спокойной ночи. А поскольку я знаю, что вы пренебрежете запретом на болтовню, сейчас вас заткнут восхитительным кляпом.

И она вставила в рот каждому из нас толстый шерстяной носок, застегнула молнии на лице, закрепила кляп шарфом и развернула воротники наших свитеров во всю длину. Затем стемнело и наступила тишина — Энжи покинула комнату.

Мы с Ниной остались лежать, крепко прижатые друг к другу в сундуке, и пытались уснуть. Хотя мы не были связаны, пошевелиться было невозможно.

Мир шерсти 7. "Ракушка"

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

Вскоре Энжи вернулась:

— Нина связана далеко не самым удобным способом. Я хорошо знаю это по себе. Так что нам следует немного поторопиться.

Она распутала шарфы, привязывавшие меня к креслу, и попросила меня встать.

— Лютц, теперь я свяжу тебя крепко, но так, чтобы ты мог самостоятельно освободиться и помочь Нине. Когда ты будешь спеленут, я сниму шарфы и шапки с ее головы, чтобы она видела, как ты барахтаешься.

Энжи велела мне натянуть три пары вязаных ноговиц и таких же носков до колен. Затем я должен был надеть три очень толстых водолазки. За каждым свитером следовала пара носков, которые мне натягивали на руки до локтей, так что одеваться становилось все труднее. Мои руки были надежно укутаны, а воротники придавили нос. Когда Энжи приблизилась с очередной, исключительно толстой водолазкой, я воспротивился.

— Ты должен надеть его, как брюки. Скоро мы закончим, — распорядилась Энжи.

Мне ничего не оставалось, как всунуть ноги в рукава и натянуть свитер. Затем мне было велено сесть на пол, что я и сделал. Энжи подошла к Нине и слегка ее раскутала, чтобы та могла видеть и, кроме того, немного двигать головой.

— Делаем так, — обратилась Энжи к Нине. — Ты будешь рассказывать мужу, что я делаю с ним, а потом будешь подсказывать ему, как скорее выбраться из плена.

С этими словами Энжи натянула мне на лицо ворот первой водолазки. После этого я мог только слышать голос Нины:

— Она надевает тебе на голову очень длинную, пушистую шапку... Следующий ворот... Еще одна шапка...

Когда были натянуты все воротники, каждый в паре с шапкой, Энжи связала мне руки назад. Это было чувствительно — толстые свитера делали меня неповоротливым. Затем я должен был согнуть колени...

— Энжи нагибает тебя... и засовывает твою голову в ворот водолазки на ногах, — издалека доносился голос Нины.

Положение становилось замечательно неудобным.

— Энжи берет длинный шарф, оборачивает вокруг твоей шеи, пропускает концы под коленями, снова вокруг шеи и завязывает под подбородком.

Моя шея была надежно закреплена у колен. Энжи легким толчком опрокинула меня на бок:

— Вот так, наслаждайся, — усмехнулась она. — Через час я развяжу тебе руки, если ты сам не управишься. Давай, время пошло. Если сумеешь выбраться без моей помощи, я позволю связать и меня, любым способом.

Поквитаться с Энжи за то, что она сделала с нами, было бы приятно. Я стал вырываться из шарфов, державших мои руки. Но чем больше я напрягался, тем сильнее потел и выбивался из сил. Все чаще мне приходилось делать передышку. Энжи постоянно напоминала, что время идет и мне следует поторопиться... Как я ни барахтался, шарфы на моих запястьях держались крепко, а шея ни на сантиметр не оторвалась от колен. Хорошо еще, что Энжи не завязала мне рот, так что я мог хотя бы нормально дышать. Запах и вкус шерсти становились все насыщенней...

Лишь когда до истечения срока оставалось пять минут, я почувствовал, что путы поддались. Вскоре мои руки оказались на свободе... но это было только начало. Сначала я попытался высвободить руки из носков — бесполезно, те плотно держались под рукавами свитеров. Тогда я занялся узлом на шарфе, который держал мою шею у колен; с большим трудом мне удалось его распутать и избавиться от шарфа. Выбраться из свитера на ногах после этого было просто... Я услышал голос Энжи:

— Никогда бы не поверила, что ты сможешь выбраться из «ракушки»! Я собиралась помочь тебе, но теперь не буду.

Собрав остатки сил, я медленно снимал свитер за свитером, шапку за шапкой, носок за носком. Я оставил гетры и носки на ногах, поскольку хотел поскорее вызволить Нину. Сначала я снял шарфы с ее лодыжек — ноги упали кулем. Потом я долго развязывал шарфы, опутавшие ее тело. Когда с этим было покончено, я отвязал ее руки от столба, и она смогла, наконец, встать на ноги. Нина была связана в позе почти два часа, так что ходьба теперь давалась ей с трудом.

— Вижу, вы оба чувствуете себя неплохо, — заметила Энжи. — Если хотите, можете снять свитера и ноговицы, или оставить, если так больше нравится.

Одежда Нины сильно сковывала движения, так что она предпочла снять все свитера, кроме одного. Гетры мы оставили — они не причиняли неудобств.

Мы упивались свободой, хотя все еще оставались в плену. Но почему-то меня теперь это нисколько не беспокоило.

Мир шерсти 6. Темница

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

Энжи привела нас в незнакомую комнату. На стенах было развешено множество разнообразных веревок, ремней, шарфов.

— Это моя темница, — пояснила она. — Здесь вы сможете оценить, сколь приятной может быть неволя. Думаю, мы начнем с тебя, Нина.

Однако для начала хозяйка усадила меня в кресло и привязала к нему шарфами за руки, плечи и ноги. В довершение она натянула мне на лицо толстую вязаную шапку.

— Ты не будешь видеть, что я сделаю с Ниной. Придется довольствоваться тем, что ты услышишь. А Нина будет подробно рассказывать любимому мужу обо всем, что происходит... пока она может говорить.

Я услышал голос Нины:

— Энжи дает мне две пары ноговиц и две пары толстых шерстяных носков до колен... Она дает мне два толстых свитера с высоким воротом... ворот по-настоящему высокий...

Как я понимаю, теперь на Нине было шесть слоев шерсти.

— Мне трудно ходить. Вся эта одежда здорово стесняет движения.

— А, я рада, что ты «здорово» себя чувствуешь, — рассмеялась Энжи. — Сейчас будет еще лучше.

— Энжи ставит меня на колени... спиной к столбу посреди комнаты. Теперь столб у меня между лодыжками. На полу под моими коленями шерстяное одеяло... Она связывает мне руки шарфом сзади за столбом... Боже, это еще не все?..

Тут с моих глаз сняли шапку.

— Теперь Нине будет трудновато говорить, так что я разрешаю тебе посмотреть, — сказала Энжи.

Нина стояла на коленях метрах в трех от меня, привязанная к столбу. Толстые воротники свитеров охватывали ее шею... Энжи достала из шкафа стопку длинных, широких шарфов и подошла к столбу.

— Обычно я использую кляп, но мы обойдемся без этого.

Энжи подняла один из воротников по лицу Нины, сверху натянула до самой шеи длинную шапку. Затем она проделала это еще раз.

Энжи принялась обматывать Нину шарфами с ног до головы, крепко прижимая пленницу к столбу. После этого она привязала два шарфа к лодыжкам и с их помощью притянула пятки к ягодицам, ноги были привязаны в этом положении.

С увлечением Энжи продолжала туго наматывать шарф за шарфом. Спустя какое-то время моя жена оказалась заключена в многослойном шерстяном коконе, где она не могла пошевелить и пальцем...

— Ну вот. Подождите меня, пожалуйста, я скоро вернусь...

А что нам оставалось?

Мир шерсти 4. Завтрак

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

Не знаю, сколько я проспал. Открыв глаза, я отметил, что освещение в комнате снова включено, а стена напротив раздвинута. Только подвешенные работницы Энжи исчезли, круглое одеяло снова лежало на полу.

В целом, я чувствовал себя весьма уютно и расслабленно, хотя сейчас я бы желал повернуться к жене, как обычно воскресным утром, и прижаться к ней, но сегодня это было невозможно. Нина, лежащая рядом, издала тихий звук «ммммммммммм».

Дверь распахнулась и появилась наша хозяйка вместе с Корой и Шейлой.

— Вы, засони. Не хотите просыпаться, хорошо устроились в своих мешках, — поприветствовала нас Энжи. — Пора завтракать. Знаете, который час?

Разумеется, мы понятия не имели.

Трое женщин уже избавились от своих комбинезонов. На Энжи была длинная бежевая шерстяная юбка и такой же ангорский пуловер с высоким воротом. Ее помощницы оделись одинаково — черные вязаные гетры и пуловеры с орнаментом, из-под которых виднелись черные водолазки, масок на них уже не было.

— Как видите, мы уже разделись, и пришли освободить вас из заточения. Или вы и так чувствуете себя освобожденными? Не будем терять времени.

Шейла направилась к Нине, Кора — ко мне. Они освободили нас от спальных мешков, затем развязали ноги, чтобы мы могли встать (что удалось не сразу).

Девушки развязали рукава наших смирительных рубашек и сняли их. Я хотел обнять Нину, однако меня остановила Энжи:

— Притормози, дорогой. У вас будет много времени, чтобы побыть вместе.

Тогда я не придал значения странному мерцанию в ее глазах.

Ассистентки стянули носки с наших рук и распутали шнуры. Ура, мы снова могли двигать пальцами.

— Дальше сами.

Первым делом я избавился от перчаток, затем развязал шарф на лице, расстегнул молнию и вытащил носок изо рта. Челюсти мои задеревенели. Я снял одну пару носков, пуловер и пару ноговиц, Нина поступила также. Когда я хотел продолжить, Энжи крикнула:

— Стоп, не слишком раздевайтесь. А то замерзнете.

И мы остались в чем были: колючие мохеровые комбинезоны — под теплыми ангорскими, один пуловер и ноговицы с носками по колено.

— Как себя чувствуете? Должно быть, словно заново родились!

Наша хозяйка была права. Освободившись от пут и нескольких слоев шерсти, я действительно как заново родился. Нина ответила:

— Я до сих пор чувствую себя глуповато. Но ты совершенно права: странное ощущение во рту исчезло.

Энжи пригласила нас завтракать, и мы пошли за ней вверх по лестнице. Только сейчас я заметил, какой невыносимый зуд и раздражение причиняет мохер на теле. Я сказал об этом Энжи, она ответила, что ночью мы, должно быть, основательно пропотели, и разгоряченная влажная кожа стала гораздо чувствительней, но скоро мы вновь будем сухими.

В столовой мы нашли сервированный стол, однако никакой еды не было.

— Мне кажется, небольшая диета никому не повредит, — заметила Энжи. — Здесь фруктовые соки, холодный чай, минеральная вода и травяные настои на любой вкус. Подкрепляйтесь.

Мы охотно приняли приглашение.

Энжи снова справилась о нашем самочувствии. Она подчеркнула, что не сделала бы ничего против нашего желания. На это я заметил, что вчера после отбоя мы остались в спальне одни и никто бы нам не помог, пожелай мы выбраться из спальных мешков.

— Но я же говорила, что вы в надежных руках. Не верите? Я скрыла от вас одно обстоятельство. В ваши подгузники встроены телеметрические датчики, их показания постоянно передаются по радио в компьютер. Так что температура, влажность кожи и пульс всегда находятся под контролем. Пойдемте, покажу вам наш центр управления.

Впервые она упомянула «их». Надо ли это понимать так, что в доме есть еще чокнутые, кроме Энжи? Шейла и Кора не в счет, они лишь ассистентки.

Мы прошли в соседнюю комнату. Я не поверил глазам: комната была набита всевозможной электроникой и компьютерами. Кто это мог соорудить? Во всяком случае, не Энжи, владелица магазина одежды.

— Заходите, — Энжи подошла к компьютеру и кликнула мышью. — Вот этот график, Нина, отражает твой эмоциональный уровень с того момента, как на вас надели белье с электроникой. Обрати внимание, как ты возбудилась, когда узнала, что заточена в костюме до самого понедельника. Твой муж понял это раньше и принял с удивительным спокойствием. А здесь видно, как мирно и крепко вы спали.

— Но это еще не все, — продолжала она. — Ваши головные уборы не так просты, как кажутся, в них спрятаны датчики мозговой и дыхательной активности. Если какой-то из показателей приближается к критической отметке, компьютер немедленно передает сигнал тревоги на портативную рацию, которая всегда со мной. Кстати, все это придумал и построил Питер, мой муж. Возможно, ему стоит подумать о патентах.

Итак, мы постоянно находились под присмотром Большого Брата, однако нас легко утешило чувство безопасности.

Энжи сказала, что если мы больше не хотим пить, то пора заняться сушкой нашей одежды. Мы вместе спустились в подвал. Я подумал, а есть ли у нее ключи, чтобы освободить нас от одежды, но вскоре выяснилось, что это вовсе не обязательно.

В комнате находилась цилиндрическая кабина около двух метров в высоту и столько же в диаметре.

— Это моя сушильня. Снимайте все, что можно снять.

Мы сняли носки, ноговицы и свитера. Энжи пощупала Нину и заметила, что та здорово намокла.

Энжи открыла в цилиндре дверь и пригласила нас войти. Пол был покрыт шерстяным ковром, стены сверху до низу были усеяны вентиляторами вроде тех, что имеются внутри компьютеров. Я прикинул, что их там должно быть по меньшей мере 250.

Энжи отперла замочки и молнии на наших ушах и вставила нам беруши. Затем снова тщательно застегнула и сказала что-то, но мы уже не могли ее слышать. Она вышла из кабины и закрыла дверь.

Мы терпеливо ждали, что будет дальше. В комнате было достаточно места, чтобы сплясать, при желании. Включились вентиляторы, подняв ветер — довольно прохладный, как я почувствовал через глазные отверстия. Но вскоре он сменился сухим, теплым воздухом, наподобие средиземноморского ветерка. Благодаря затычкам в ушах, все было тихо и мирно.

Спустя примерно полчаса я заметил, что мое шерстяное одеяние все плотнее прилегает к телу. Фигура Нины тоже проявлялась все более отчетливо. Она выглядела совершенно очаровательно. Мохер кололся все сильнее и сильнее, и еще сильнее. Шерсть все сжималась и сжималась. Через какое-то время два слоя шерсти уже плотно облегали наши тела, как вторая кожа, и замечательно стесняли нас.

Воздух снова стал холодным — неожиданно холодным. На нас дул настоящий ураган, у меня побежали мурашки по коже. Нина тоже выглядела замерзшей: ее соски заметно выпирали сквозь шерсть.

Затем ветер стих и Энжи открыла дверь. Она извлекла затычки из ушей и поинтересовалась, как нам понравилась процедура. Мы чувствовали себя не так уж плохо, поэтому заверили, что все было очень мило. Разве что, добавила Нина, немного замерзли... Похоже, Энжи дожидалась именно этого слова.

Мир шерсти 3. Постель Коры и Шейлы

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

Кора и Шейла подошли к одному из стенных шкафов и открыли дверь. Я не мог повернуть голову, но краем глаза заметил, что шкаф заполнен вязаной одеждой. Они взяли несколько вещей, закрыли шкаф и направились к стене напротив нашей кровати. От нажатия кнопки стена раздвинулась.

За нею оказалась комната с подиумом в центре. Девушки взобрались на него и сели на круглое шерстяное одеяло. К краю одеяла крепились с интервалом сантиметров десять шнуры, которые соединялись в один толстый канат, уходящий к потолку.

Обе девушки надели вязаные ноговицы, а также толстые свитера с высоким воротом. Затем совершенно спокойно каждая связала себе ноги длинным шарфом и сверху натянула плотный кожаный мешок, крепящийся к бедрам наподобие пояса. Каждая натянула два шерстяных капюшона без каких-либо отверстий и обернула вокруг шеи длиннющий шарф, так что концы свисали им на грудь. Теперь капюшоны были надежно закреплены на голове.

Сидя на одеяле, они поджали ноги и нагнулись вперед, прижавшись шеей к коленям. Тогда они продели длинные концы шарфов под колени, снова обернули вокруг шеи и завязали под подбородком. Руки их, однако, были все еще свободны, и девушки в любой момент могли себя освободить. Они еще раз убедились, что шарфы плотно затянуты, а затем завели руки за спину, словно дожидаясь, что кто-то их свяжет. Но никто не пришел.

Они сидели неподвижно около минуты, когда я услышал щелчки. До меня дошло, что девушки имели на запястьях браслеты, которые теперь были накрепко скованы. Такого я еще не видел.

Чуть погодя края одеяла потянул кверху за шнуры невидимый механизм. Шерстяное одеяло сгребло вместе Кору и Шейлу и подняло их над полом. Парочка повисла в воздухе, как и мы, они не имели шанса выбраться без посторонней помощи. По крайней мере, такое было впечатление.

Стена вновь сомкнулась, отделяя нас от ассистенток Энжи. Свет в комнате стал тускнеть и, наконец, погас. Мы с Ниной лежали в наших шерстяных коконах, лишенные возможности хотя бы пошевелиться или потянуться, чтобы облегчить свое положение. Я услышал от Нины короткий, но жизнерадостный звук «мммммммм», означавший, должно быть, «Спокойной ночи», вскоре меня одолел сон.

Мир шерсти 2. Первая ночь

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

Глава 2. Первая ночь

Настало время отправляться ко сну. Гостевая комната располагалась в подвале: Энжи пояснила, что там есть свой ход на улицу, так что гости могут приходить и уходить, когда им вздумается.

Хозяйка провела нас по длинному коридору в нашу комнату и включила свет. Сбоку у стены стояла большая двуспальная кровать с темно-синим ворсистым покрывалом, наволочки были из того же материала. С двух сторон располагались шкафы-купе, у стены напротив кровати было пусто.

Энжи сказала, что оставляет нас на попечение своих помощниц, мы должны полностью довериться им и держать рот на замке. В подтверждение своих слов она застегнула нам рты и заперла на них замочки.

Мы стояли в центре комнаты. Кора сняла шерстяные носки, которые держали наши руки вместе, и сняла путы из шарфов. Ощутить свои пальцы вновь свободными было очень приятно... Мы с Ниной направились было к кровати, но Кора остановила нас. За все это время она не проронила ни звука.

Они с Шейлой подвели нас к шкафу. На полках высились аккуратно сложенные стопки вязаных вещей. Когда Кора подала нам по паре толстых шерстяных ноговиц, Нина заявила, что для нее это уже слишком. Но Энжи рассердилась:

— Я запретила вам разговаривать. Придется позаботиться, чтобы этого не повторилось.

Мы с Ниной больше не упрямились и покорно натянули ноговицы. За ними последовали носки до колен и толстая водолазка, а сверху этого — еще один слой такой же одежды. Мы стали неповоротливыми. И очень-очень теплыми...

Однако Энжи этого было мало:

— Чтобы вы не вздумали делать глупости, вас надо укутать немного больше.

Шейла подала нам по паре шерстяных перчаток с длинными манжетами, которые мы с трудом натянули.

— Вам не нужны руки, когда вы спите, — заявила Энжи.

Кора принесла толстый шнур. Она сделала петлю и затянула ее на большом пальце моей правой руки. Затем я должен был сжать кулак с большим пальцем внутри, и Кора обмотала его двухметровым шнуром. Тем же манером она обвязала мне и левую руку. Шейла тем временем связывала руки Нины точно таким же способом. Поверх веревок нам натянули носки до самых локтей. Наши руки теперь были абсолютно беспомощны.

К моей радости, на полке для нас оставалось всего два свитера. И меня не тревожило, что рукава намного длиннее, чем нужно — все равно мои руки были бесполезны. Последний свитер был гораздо толще и жестче остальной одежды, и я должен был догадаться, почему... Кора и Шейла одновременно схватили меня за рукава, завели их назад крест-накрест и туго завязали на спине, и я оказался в «смирительном свитере». С Ниной сделали то же самое.

— Так. Теперь вы готовы лечь в постель, — сказала Энжи, наблюдавшая за процедурой. Достав ключ, она отперла замочки на наших ртах и расстегнула «молнии».

— Сегодня вы будете сильно потеть, что, кстати, очень полезно. Поэтому сейчас вам дадут попить вволю.

Кора поднесла к моим губам стакан яблочного сока, и я выпил его весь. После этого нас с Ниной уложили в кровать на пушистое покрывало.

— Укутайте их еще, чтоб они не подхватили простуду!

Кора с Шейлой снова взялись за нас. Они крепко связали нам ноги шарфами в щиколотках, пониже и повыше колен. Затем нас упаковали в толстые, тесные спальные мешки из чистой шерсти... Мы походили на две мумии.

Энжи пожелала нам спокойной ночи и направилась к двери, но снова вернулась:

— Я же совсем забыла заткнуть ваши болтливые рты!

Взяв с ночного столика большой серый норвежский носок, она свернула его и запихнула мне в рот, затем застегнула «молнию» и закрепила кляп красным шарфом, обвязав им мою голову.

Поначалу я запаниковал, но скоро обнаружил, что дышать сквозь этот кляп хотя и трудно, но вполне возможно, к тому же я мог дышать носом. Надо полагать, вторым носком была заткнута Нина.

— Между прочим, — сказала Энжи, — у меня в этом деле большой опыт. Думаете, почему Шейла с Корой такие тихие? Они заткнуты таким же образом еще со вчерашнего утра. И, как видите, неплохо себя чувствуют.

— Теперь я тоже иду спать. Приятных вам снов. Вы еще не представляете, что вас ждет завтра. Сейчас можете посмотреть, как Кора и Шейла готовят себя ко сну; возможно, после некоторой практики и вы будете делать это для себя. Доброй ночи.

Мир шерсти 1. Показ мод

пер. с англ.
оригинал: World of Wool

 

В тот уик-энд погода выдалась необычно холодная и ветреная для мая. Мы с Ниной и не думали выходить из дома, но позвонила Энжи, подруга моей жены, и пригласила нас к себе на «вечер моды». Она посоветовала нам одеться потеплее, поскольку показ одежды будет происходить в саду.

* * *

Когда мы приехали, вечеринка была в разгаре. Энжи радушно встретила нас и усадила за столик возле подиума. Спустя несколько минут показ начался.

Я ожидал увидеть летние коллекции, но на манекенщицах была исключительно зимняя одежда — толстые свитера из мохера, вязаные leggings, носки до колен, tops, перчатки и варежки, шлемы, невероятно длинные шарфы, шерстяные пончо... Меня удивило также, что многие манекенщицы не отличаются изяществом фигуры. Вблизи, однако, я заметил, что они одеты во множество слоев шерстяной одежды. И чем дальше, тем «толще» становились эти девушки.

По окончании показа взяла слово хозяйка вечера. Она рассказала, что все показанные вещи — ручной работы. Затем она пригласила посмотреть на эту одежду поближе и, если угодно, даже примерить, для этого имелись просторные кабинки с зеркалами.

Публику впустили за кулисы... Это изобилие прекрасных вещей нужно было видеть! Манекенщицы, одетые в шерсть с головы до ног, обслуживали гостей. Поначалу мы с Ниной были ошеломлены. Мы знали друг о друге, какое волшебное удовольствие доставляет нам кутаться в пушистую шерсть; даже спать иногда мы ложились полностью одетыми, это было нашей маленькой тайной. Даже Нина не была осведомлена, что под моей водолазкой надета еще одна. А зная Нину, я мог представить, что за вещи скрывались под ее жакетом...

Энжи ходила между гостями и приглашала примерять одежду. Она добавила, что девушки с радостью помогут нам подобрать гармоничные комплекты вещей.

В самом начале показа мое внимание привлекла пара, одетая в одинаковые вязаные комплекты — пуловер и leggins из мохера, которые чудесно облегали их тела. И эти вещи были здесь. Я спросил Нину, не желает ли она примерить пуловер — она смотрелась бы в нем роскошно.

Мы подошли к стенду, поздоровались с девушками и высказали свое пожелание. Они спросили нас, не хотим ли мы примерить весь комплект. Я хотел было отказаться, но уступил их уговорам. Мы получили свои комплекты и прошли в раздевалки. Там имелись шкафчики, куда можно было положить свою одежду... Энжи действительно позаботилась обо всем.

Помощница попросила полностью раздеться. Она подала мне подгузник, который я должен был надеть вместо своего белья — девушка объяснила, что так здоровее для кожи. Надевая гетры, я обнаружил, что это на самом деле мохеровые чулки.

Еще больше я удивился, когда натянул свитер. У него был узкий ворот сантиметров в десять длиной, а на рукава оканчивались толстыми перчатками. Определенно, это была нестандартная модель...

Все сидело на мне очень плотно и уютно, поскольку вещи были не просто двойной вязки, но еще и пронизаны резинками. Высокий узкий ворот плотно охватывал мою шею и упирался в подбородок.

Едва я закончил одеваться, Нина вошла ко мне в раздевалку. Она глядела, как завороженная. Я сделал комплимент ее внешности — и получил похвалу в ответ. Она спросила, заметил ли я кое-что особенное в свитере и гетрах. Я не понял, тогда она что-то сделала с моей одеждой, и я обнаружил, что верхняя и нижняя части костюма соединяются «молнией»... Хотя мохер покалывал кожу, находиться в этой одежде было очень приятно.

Мы обулись и вышли из раздевалки. Почти все гости также переоделись в коллекционные вещи. Энжи теперь была одета в ангорский комбинезон, оставлявший открытым только лицо, с перчатками и носками контрастного цвета. Комбинезон застегивался на спине на «молнию»; горловина была контрастного цвета, и шея Энжи казалась необычно высокой.

Она провела нас к стенду и спросила, не хотели бы мы примерить что-нибудь другое. Я ответил, что желал бы побыть в своем костюме еще немного, и, кажется, не хотел бы снимать его никогда. Энжи будто ждала этих слов:

— Ночью будет очень холодно. Просто наденьте сверху комбинезоны.

Мы согласились. Энжи выбрала для нас два костюма. Сначала они с Ниной надолго исчезли в раздевалке. Затем она принялась за меня — не показывая пока что Нину.

Мы вошли в другую раздевалку. Энжи с улыбкой поинтересовалась, голоден ли я, чувствую ли жажду. Я не понял, к чему эти вопросы, но сказал, что все в порядке. Я разулся, и Энжи подала мне комбинезон. Он был снабжен «молнией» от бедер до горловины, как и у Энжи. Но были и отличия: во-первых, мой состоял на 60% из ангорки и на 40% — из чистой овечьей шерсти, двойной вязки — невероятно теплый; во-вторых, он также имел цельновязаные перчатки и носки, однако капюшон отсутствовал.

Чтобы я не вздумал надеть комбинезон задом наперед, Энжи пояснила, что застежка должна быть на спине. Я просунул ноги и хотел было натянуть остальное, но тут Энжи взялась помогать, чтобы я ничего не перепутал. Она попросила засунуть руки в перчатки, но не натягивать комбинезон на плечи. Энжи стояла у меня за спиной и копалась в своей сумке:

— Пожалуйста, сейчас не пугайся и позволь мне делать, что нужно. Нине это очень понравилось.

Я почувствовал, как она натянула мне на голову капюшон, словно мешок. В отличие от капюшона Энжи, этот был наглухо закрыт со всех сторон — только два отверстия для глаз, — и был очень длинным, так что Энжи натянула его мне на плечи и застегнула подмышками — теперь капюшон был надежно закреплен на мне.

Я запротестовал, но Энжи сумела меня успокоить. Она помогла полностью натянуть комбинезон и застегнула «молнию». Я хотел бежать взглянуть на Нину, однако Энжи еще не закончила со мной. Она попросила позволения завязать мне глаза, пообещав, что будет говорить мне обо всем, что происходит. Мое молчание она истолковала как согласие и завязала мне глаза шерстяным шарфом.

Я ощущал, что она делает что-то на моих запястьях, затем на лодыжках и, наконец, на шее. Поскольку на мне уже были два толстых слоя шерсти, я не мог бы точно сказать, что это было. Вскоре она сняла с глаз повязку и поинтересовалась, комфортно ли я себя чувствую... Выражение ее лица было таким ехидным, что я не нашел слов для ответа. Энжи попросила подождать немного, чтобы она привела Нину и объяснила, что сделала с нами, сразу обоим.

Когда Нина вошла, мы оба поняли, что выглядим абсолютно одинаково — с той лишь разницей, что у меня нет таких грудей. На капюшоне Нины на месте рта и ушей имелись «молнии», но каждая из них была заперта на миниатюрный висячий замочек. Энжи принялась перечислять, что она сделала. Костюм был двухслойным на запястьях, лодыжках и шее, и между этими слоями она вшила кожаные манжеты сантиметров по семи шириной с запорами из высококачественной стали. Они надежно защелкнуты, и не могут быть отперты без ключа. Она прибавила, что пытаться разорвать манжеты или ошейник бесполезно — на это не хватит человеческой силы.

Нам сделалось не по себе. Впрочем, мы сами позволили заманить себя в ловушку. Прежде чем запереть на «молнию» разрезы на рукавах комбинезона, Энжи позволила нам увидеть сквозь них блеск металла, чтобы мы убедились в правдивости ее слов. Теперь освободиться без посторонней помощи было невозможно. Я спросил, где ключи от наших комбинезонов — Энжи сказала лишь, что мы не должны думать о раздевании.

Нам это не казалось забавным. Как мы выйдем на люди в этих костюмах? Энжи заверила:

— Мои гости воспринимают такие костюмы абсолютно нормально, и ничуть не удивятся.

Хотя мы с Ниной питали пристрастие к шерсти, мы никогда не предполагали, что окажемся в шерстяном плену. Я ощущал, как шерсть медленно, но верно делает свое дело. Одежда уютно облегала тело и накапливала весьма ощутимое тепло. Внутренний слой костюма покалывал кожу и причинял легкий зуд.

Энжи захотела полюбоваться нами обоими. Мы охотно согласились встать рядом и взяться за руки. Благодаря толстым перчаткам, наши пальцы плотно сплелись... Мы не успели опомниться, как наши запястья и локти оказались связаны вместе короткими шарфами.

— Теперь видно, что вы вместе, — сказала Энжи. — Но я еще не закончила.

Она натянула четыре толстых длинных носка на наши связанные руки, так что наши пальцы сжались в кулак, а предплечья были плотно прижаты друг к другу.

Только теперь нам было позволено покинуть раздевалку. Я был приятно удивлен при виде других людей: почти все были укутаны весьма основательно... Мы с Ниной наслаждались тем, что связаны вместе. Только нам пришлось попросить хозяйку расстегнуть нам рты, чтобы мы могли попить — в наших костюмах мы сильно потели. Энжи позволила нам это при условии, что мы больше не будем есть.

После полуночи гости начали расходиться. Мы подошли к Энжи и потребовали, чтобы она помогла нам раздеться — мы получили достаточно впечатлений. И снова я увидел ехидную усмешку. Энжи сказала, что с ключами от манжет на запястьях и лодыжках вышла маленькая заминка. Еще утром она положила их в конверт с собственным адресом и бросила в почтовый ящик... Так что ключей мы не увидим по крайней мере до понедельника.

Теперь я понял, зачем меня заставили надеть памперс. Я потрогал Нину — она тоже была в подгузнике.

Мы потеряли дар речи. Мысль о том, что придется пробыть в этом наряде до понедельника, бросила меня в пот. И чем сильнее я потел, тем больший зуд причинял мне мохер.

— Или вы сейчас идете домой и возвращаетесь в понедельник, или оставайтесь у меня в гостях.

Ни у меня, ни у жены не было ни малейшего желания показаться на улице в таком виде. Мы согласились остаться.

Остальные гости и манекенщицы уже разъехались, оставались только двое помощниц нашей хозяйки. Они были укутаны примерно так же, как и мы с Ниной. Энжи представила нам девушек — Кора и Шейла.

Все мы сидели за одним столом, и Энжи рассказала, что подобная вечеринка устраивается не впервые. За время знакомства с нами она успела заметить, как мы неравнодушны к шерстяной одежде, и ей пришло в голову ввести нас в Королевство Шерсти. Сегодня мы оказались у его ворот. Сделаем ли мы шаг вперед?.. Мы уже смирились со своим положением, к тому же, до понедельника делать больше ничего не оставалось — мы ответили "да". Помощницы Энжи сидели безмолвно и неподвижно.

Энжи пообещала, что нам не причинят никакого вреда и все будет делаться только с нашего согласия. Еще она попросила нас об одолжении: попозировать перед фотоаппаратом и видеокамерой, разумеется, за вознаграждение. Когда мы поставили условие, что на снимках не будет видно наших лиц, Энжи рассмеялась:

— По крайней мере до понедельника никто не увидит ваших лиц!

От судьбы не убежишь (XII)

пер. с англ.
оригинал: The Runner

 

В багажнике было жарко и душно.

Неужели его действительно отпускают? Наручники не позволяли снять толстые варежки, овчинный капюшон застегнут на шее ремнем и заперт на замок, однако ноги свободны.

Автомобиль остановился. Пола и Софи помогли пленнику выбраться из багажника.

— Ну что же, Бегун... Твоя одежда на тебе, и ты можешь убираться.

— Капюшон, снимите... и наручники...

Пола взяла его за руки:

— Я кладу тебе в ладони ключи. Один от наручников, второй от замка на капюшоне. Больше я ничем не могу помочь, Софи не позволяет.

Она крепко обняла его, хотел бы он ее увидеть...

— Но... если я не смогу выбраться?

— Ты сможешь, — заверила Софи, — потому что иначе мы снова бросим тебя в машину.

Хлопнули дверцы и он услышал удаляющийся звук мотора.

Сперва он занялся наручниками. Держать ключ было трудно, а помочь себе зубами он не мог... Наконец, он нащупал отверстие для ключа и смог освободить одну руку... Стянул варежку и с удовольствием ощутил прохладный ветерок. Свободной рукой он раскрыл браслет на другом запястьи и избавился от варежки. Нашел замок на капюшоне, ослабил ремень и через секунду уже вдыхал свежий воздух. Глаза понемногу привыкали к дневному свету. Варежки, наручники и капюшон валялись на траве.

Это было то самое место, где начались его испытания, а на нем — его спортивная одежда.

Он сунул варежки и наручники внутрь капюшона и побежал туда, где оставил свой автомобиль... Тот оказался на месте, отпирая его дистанционным ключом, бегун вспомнил Софи с ее электрическими игрушками, и вновь ощутил эрекцию.

По пути домой он размышлял, что скажет жене.

* * *

Держа в руке капюшон со всем содержимым, он вошел в дом.

— Привет, милый, как дела? — поприветствовала Джейн.

— Жуткое дело, меня похитили, — пробормотал он. — Ты что, даже не забеспокоилась?

— Чего ради, я получила твою записку!

С недоумением он прочел:

"Привет, дорогая. Мне нужно повидать нескольких клиентов, возможно, меня пару дней не будет. Не волнуйся, скоро увидимся."

— Посмотри на это! — он показал жене капюшон, варежки, наручники. — Меня держали в этом целыми часами... ты мне не веришь?!

— Ладно, иди прими ванну, потом все расскажешь.

Он был озадачен, однако отправился наверх и надолго заперся в ванной.

Из раздумий его вывел звонок в дверь и голоса. Похоже, у Джейн гости...

Он насухо вытерся, укутался в махровый купальный халат, и направился в спальню.

— Милый, ты не спустишься на минутку, тут мои друзья очень хотят с тобой познакомиться.

На его возражение, что он в одном халате, Джейн ответила, что это превосходно. Он пошел вниз, где слышалась веселая болтовня... и встал как вкопанный.

— Познакомься с Полой, Софи, Таней и Ди!

Он не находил слов.

— Садись же! — подтолкнула его Джейн к любимому креслу.

Четверо женщин окружили его и прежде, чем он мог опомниться, его руки, ноги и грудная клетка были накрепко привязаны клейкой лентой.

Что происходит?

— Эти двое, Пола и Софи, похитили меня!

— Знаю, — отозвалась жена. — Видишь ли, мне уже давно известны твои маленькие секреты. Откуда, по-твоему, Софи так хорошо знала, что делать, чтобы помучить тебя — и в то же время завести?

— Вот и капюшон, который ты мне принес... — она погрузила руку в густой длинный мех. — Хммм, такой толстый и мягкий. Должно быть, это серьезное орудие пытки, — но ведь это тебе нравится? Девчонки, наденем-ка его!

Одна из женщин держала ему голову, пока вторая наматывала ленту, запечатывая ему рот.

Он потерял всякую надежду: единственное безопасное место, собственный дом, вдруг обернулся тюрьмой!

— Теперь слушай, как мы будем жить дальше. Когда ты вернешься к работе, в офисе увидишь своего нового секретаря — Полу. Тебе должно понравиться, как она одевается, в холодную погоду ты всегда будешь видеть на вешалке ее меховую парку, а у нее на столе — варежки. Ты тоже будешь носить варежки, а Пола проследит, чтобы ты в них входил в офис, а не оставлял в машине.

— Таня работает в отделе маркетинга и будет наблюдать, чтобы, уходя на обед, ты надевал все, что тебе положено носить. Если помнишь, вы уже встречались однажды. Она прекрасно знала, почему ты не мог снять варежки, — видишь ли, я велела ей присмотреть за тобой. Кстати, она знала и про мех у тебя в штанах...

— Софи и Ди всегда будут поблизости на тот случай, если мне понадобится тебя связать или оставить под присмотром.

Он не мог поверить своим ушам.

— Теперь, дорогой, ты должен принять решение.

Все покинули комнату, кроме него, прикрученного к креслу в купальном халате на голое тело, с заклеенным ртом. Что они хотят? Какое решение?

У него глаза полезли на лоб, когда женщины вернулись — все они были одеты в меховые парки либо мохеровые свитера.

Пола опустилась перед ним на колени в своем белом свитере — и лисьих рукавицах. Софи и Ди встали справа и слева от стула, Ди держала видеокамеру.

Джейн заговорила:

— Пола была такой же узницей, как и ты, но теперь она полноправный член нашего клуба. Правда, время от времени ей все еще бывают нужны уроки... Сейчас она проверит при помощи своих рукавиц, не пропало ли у тебя желание.

Руки Полы проникли под халат...

— Чтобы мы могли продолжить, нам нужно твое согласие. Просто моргни два раза, если хочешь сказать "да", понятно?

Он моргнул дважды.

— Ты будешь надевать мохеровые и меховые варежки и парки всегда, когда тебе будет велено. И выбросишь все свои перчатки — у тебя должны быть только варежки.

Он моргнул дважды.

— Ты соглашаешься быть связанным на любой срок, который мы сочтем нужным, чтобы потренировать тебя или наказать.

Он моргнул дважды.

— Наконец, ты соглашаешься прямо сейчас быть укутанным в шерсть и меха, и отправиться в подвал для пятидневного посвящения, куда входит долговременное связывание и регулярная принудительная мастурбация.

Он моргнул один раз.

— Ну же, милый, ты ведь сам этого хочешь. И тебя ждет очень пушистое будущее...

Пола повернула рукавицы на его члене. Он встретился с ней глазами, затем посмотрел на Джейн...

Он моргнул дважды.

В ту же секунду овчинный мешок опустился на его голову, и клацанье замка начало новый отсчет времени.

От судьбы не убежишь (XI)

пер. с англ.
оригинал: The Runner

 

Получив разрешение поиграть с норковыми рукавицами, Пола довела себя почти до изнеможения... После долгой освежающей ванны она переоделась в двухслойный мохеровый комбинезон серо-голубого цвета с таким высоким воротником, что он мог бы целиком скрыть голову, а в свернутом виде прятал половину лица. Кроме этого, она надела пару меховых ботинок и мохеровые варежки. Варежки были соединены шнуром, пропущенным в рукава ее костюма.

Пола вошла в оранжерею. Там было тихо, пленник едва переставлял ноги на беговой дорожке. Она остановила машину.

— Кто это? — раздался голос, приглушенный меховым капюшоном.

— Шшшшш, это Пола. Спасибо, что заработал для меня освобождение из ящика... Софи ушла, хочешь передохнуть?

— О боже, да, прошу вас! — его сильно вдохновила мысль о том, чтобы оказаться на свободе. И увидеть Полу.

С него сняли капюшон и цепи. Затем медленно стянули колючий шерстяной костюм... Он вздохнул, когда его член освободили из меховой обертки, куда он кончил уже четыре раза за это утро...

Он увидел Полу в ее великолепном костюме с варежками, свисающими из рукавов, — и его член снова затвердел...

— Скорее идем в подвал — там прохладней и мы услышим, когда вернется Софи. Извини, но я не могу снять электростимулятор: она унесла ключи с собой.

Пола быстро обняла его, и прикосновение пушистого мохера к голому телу завело его еще сильнее.

— Хочешь, я надену варежки?

— О да, да...

— А теперь пошли живее!

Она потащила его за руку в подвал своею рукой в мягкой варежке... Когда они спустились, Пола вновь обняла его и шепнула:

— Можно, я тебя свяжу и заставлю кончить? Пожалуйста!

— Да! — ответил он с дрожью в голосе.

Пола нежно погладила его торчащий член варежками и отошла к шкафу. Он не мог оторвать от нее глаз.

Она вернулась со смирительной рубашкой:

— Скорее надевай!

Не думая ни о чем, кроме ее ласки, он просунул руки, и тут же был накрепко стянут ремнями. А Пола уже несла какую-то пушистую охапку.

— Я хочу тебя укутать, чтобы ты здесь не простудился!

Она нежно поцеловала его в губы, и он не сопротивлялся, когда она накинула ему на голову мохеровый мешок — и проворно натянула его до самых лодыжек. Не успел он опомниться, как сверху натянули второй мешок. Каждый мешок — из двух слоев шерсти...

— Ложись, быстрее!

Она подняла ему ноги и, натянув на них оба мешка, завязала их стяжкой. Да, она укутала его на славу, только он не понимал, как она теперь доберется до его члена...

— Почти готово! — шепнула Пола. Ее голос звучал приглушенно сквозь мохер, щекочущий нос и уши.

Тем временем она туго затягивала ремни на его груди, талии и лодыжках...

— Можешь поджать ноги — я тебя приподниму?

Она помогла ему сесть, обтянутые мохером колени оказались у подбородка.

— Замечательно!

Ловким движением она продела новый ремень под ремень на его груди, обернула его вокруг колен и закрепила на ногах. Теперь его колени были плотно прижаты к груди, а ступни притянуты к ягодицам.

— Теперь все готово!

В смирительной рубашке и четырех слоях мохера он не мог даже пошевелиться. Что значит — "готово"?

Вдруг ремни затянулись еще сильнее, и он почувствовал, что поднимается в воздух.

— Пола, что ты делаешь!?

В ответ ни звука.

Тут его опустили и натяжение ремней ослабло.

— Слушай, мне очень жаль... но у Софи большая власть надо мной... Боюсь, я не смогу тебя поласкать, даже если захочу — когда ты так связан.

— Пола, пожалуйста, отпусти меня, пока Софи не вернулась! Она ничего не узнает!

— Еще как узнаю! — с ужасом он узнал голос Софи... — Видишь ли, ты не справился со своим заданием, но я выпустила Полу, поскольку сочла наказание достаточным. Ценой ее свободы было доказать мне свое послушание. Пола?..

— Прости, я погрузила тебя в меховой ящик электрической лебедкой, — в глазах у Полы стояли слезы. — И сейчас я закрою крышку, запру ее на четыре замка, и ты останешься там на всю ночь. Прости меня...

— НЕЕЕЕТ!

Крышка опустилась, щелкнул замок.

— Умоляю, не оставляйте меня, я сделаю все что угодно!

Щелк... щелк...

— Прошу вас, не надо!

Щелк.

Темнота, тишина, удушающая жара. И все же тело вновь его предавало. Смирительная рубашка, мохеровый кокон, толстая меховая обивка... и сильнейшая эрекция.

* * *

Он выдержал заточение в ящике, и теперь настал момент для нового испытания.

— Итак, если ты справишься с этой задачей, мы отпустим тебя на волю.

Он совсем утратил чувство времени. Должно быть, его уже разыскивают, жена не находит себе места... тем не менее, он был в таком возбуждении...

— Сегодня ты выйдешь на улицу. Только одет будешь несколько не по погоде... Пола приготовит тебя, — с этими словами Софи ушла из подвала.

Пола помогла ему надеть просторные джинсы (под ними по-прежнему находился электростимулятор, а на член надели толстую меховую муфту). За этим последовал свитер с высоким воротом и парка на лисьем меху...

— Почти готово. Давай сюда руки.

Она надела на него пару толстых варежек lovikka. Правая была обычной варежкой, но на левой не оказалось пальца... Стяжки закрепили варежки на месте и были спрятаны их подвернутыми манжетами. Со стороны он выглядел так, будто собрался на зимнюю прогулку, и только вблизи можно было разглядеть чересчур толстый меховой капюшон, варежку без пальца и то, как эти варежки закреплены.

— Задание такое. Ты сядешь в автобус, заплатишь за проезд и доедешь до центра города. Там ты должен будешь найти какого-нибудь маркетолога, делающего опрос на улице, остановиться и ответить на все вопросы. Если ты со всем справишься, Софи подберет тебя и отвезет сюда на машине.

— Но как я это сделаю в таком виде? На меня будут показывать пальцем!

— В этом-то все и дело... Тебе придется потрудиться, чтобы достать деньги в автобусе. Но не волнуйся, ты справишься!

* * *

Его высадили из машины на автобусной остановке.

— Этой купюрой ты расплатишься за проезд и должен будешь принести сдачу. Мы будем все время следить за тобой из машины. И помни, пожалуйста, что у Софи пульт управления от твоего стимулятора!

Было солнечно, около семи градусов. К счастью, на остановке больше никого не оказалось. Когда он забрался в автобус, женщина-водитель улыбнулась:

— А вы здорово утеплились!

Он протянул ей деньги рукой в варежке.

— Думаете, сегодня будет мороз?.. Вот сдача, не уроните, — она еле сдерживала смех.

Он сел, покрасневший от жары и от стыда, и все время с напряжением ждал, что кто-нибудь примется обсуждать его наряд...

* * *

Выйдя из автобуса, он двинулся по направлению к центральной улице в самом взвинченном состоянии. Пройдя мимо женской компании, он услышал хихиканье и знал, что они глазеют на него. Он решил спрятать руки в карманы — кремовые варежки бросались в глаза на фоне глянцево-черной парки... и вздрогнул от электрического разряда, пронизавшего гениталии. Еще разряд... Он немедленно вынул руки из карманов и заозирался, но нигде не разглядел на людной улице ни Софи, ни Полы.

Он брел по улице, пока не заметил девушку с блокнотом.

— Симпатичные варежки! — сказала она приветливо. — Так необычно для мужчины.

Его член немедленно набух в меховой муфте... Однако девушка его не остановила. Нужно было найти кого-то еще и завершить задание.

— Сэр! У вас не найдется минутка?

Девушка все же окликнула его. Они немного поболтали насчет опроса... и варежек... затем она протянула ему блокнот и ручку.

— Вы могли бы здесь подписаться?

Он пришел в замешательство: невозможно было удержать блокнот в варежке без пальца, а если это делать другой рукой — он не сможет держать ручку!

— Ну... вы могли бы подержать блокнот, чтобы мне не пришлось снимать варежки?

Она широко улыбнулась:

— Конечно, мы же не хотим, чтобы вы замерзли.

Что она подумала?..

Он попрощался и заспешил прочь. С каждым шагом его вздыбленный член терся о мех... "Я не хочу кончить... не здесь..." Он перевел дух и поплелся к автобусной остановке.

Там в автомобиле его ждали Софи и Пола.

— Я все сделал правильно?

Они не ответили. Он забрался на заднее сиденье, под этой зимней экипировкой было чертовски жарко...

— Давай руки! — распорядилась Пола, и защелкнула наручники поверх варежек.

— Едем домой!

* * *

По возвращении в подвал он был освобожден от верхней одежды.

— Сегодня ты хорошо справился. Думаю, ты заработал свободу.

Его сердце забилось быстрей. А нужна ли ему свобода?..

Он молча смотрел на женщин. Софи снова была в своей лисьей парке, Пола — в белой мохеровой водолазке, меховых ботинках и варежках. Обе улыбались.

— Спокойной ночи. Мы отпустим тебя завтра, если будешь хорошо себя вести — никаких криков и никакой возни... Пока!

Дверь захлопнулась и щелкнул замок.

Он остался один, в наручниках поверх варежек, голова заключена в овчинный капюшон... Он наощупь прошел по подвалу, сел на койку: ни к чему теперь сопротивляться. Ведь завтра он уже будет свободен!

От судьбы не убежишь (X)

пер. с англ.
оригинал: The Runner

 

Они пришли в просторную застекленную оранжерею, в центре которой стояла беговая дорожка — довольно необычная: к ее поручням крепились цепи с браслетами. Рядом стоял длинный стол, где были разложены всевозможные капюшоны из шерсти и меха, и каждый был снабжен замками, застежками и ремнями. Он занервничал.

— Сейчас раннее утро, так что здесь достаточно прохладно. И тебе лучше поспешить закончить упражнение прежде, чем солнце разогреет оранжерею — и тебя!

Она подвела его к беговой дорожке и пристегнула за руки к цепям. Их длина позволяла прижать руки к бокам, но не давала дотянуться до пульта управления.

— Теперь последний штрих, и ты узнаешь суть задания.

Софи ловко натянула двухслойный колючий капюшон ему на голову и застегнула "молнию" под затылком. По щелчку он догадался, что застежка заперта на замок. Теплая пахучая шерсть накрыла его рот и нос, но на уровне глаз имелась прорезь. Тут Софи расстегнула "молнию" у него в паху и он увидел, как она надевает на его член нечто вроде маленькой муфты на лисьем меху, а на основании члена запирает приспособление из кожи и стали. Затем она вновь застегнула "молнию".

Женщина поместила пультик в держатель на панели беговой дорожки и нажала несколько кнопок.

— Ладно, начинаем. Компьютер будет отслеживать твой пульс, пройденное расстояние и скорость. Я задала минимальную скорость, и если ты будешь двигаться медленней, получишь электрический разряд в паху. Также я задала дистанцию: если за сегодняшнее утро ты преодолеешь 20 километров, тем самым ты заработаешь освобождение для Полы — которая будет сидеть в ящике, пока ты не справишься с этим испытанием. Интересно, как ей нравится быть связанной и с варежкой во рту в этой душной меховой тюрьме?..

За утро? Он с легкостью покроет это расстояние за пару часов!

— Конечно, тут есть известные трудности: шерсть будет раздражать тебе кожу, и тем сильнее, чем больше ты будешь потеть. Да, и с каждым шагом ты будешь тереться о лисий мех! Если ты кончишь, я оставляю за собой право надеть тебе любой из капюшонов с этого стола. А если вздумаешь хныкать, возьму капюшон потолще. И тебе все равно придется продолжать бег в нем. Помни и о том, что чем выше поднимается солнце, тем жарче становится в помещении... Ну что, готов?

— Нет, постойте!

Он едва не упал, когда дорожка поползла под его ногами...

— Ой, совсем забыла сказать: если ты не сделаешь 20 километров до полудня, то будешь закатан в шерсть, туго связан, упакован в холщовый мешок, прикован к кровати и останешься так до завтрашнего утра!

Софи вышла в патио и расположилась на свежем воздухе с журналом, оставив рукавицы на столике...

* * *

Он решил немного поднажать — дорожка автоматически ускорила движение... Вспотевшая кожа словно в огне, но ритмичные касания меха на затвердевшем члене невыносимы. Он должен сбавить темп, чтобы не кончить... Разряд пронизал ему мошонку — слишком замедлился. Он увеличил темп — осторожно, мех... притормозил — разряд! Быстрее, быстрее — шелковистое скольжение в самых чувствительных местах...

— Оооооо ннеееееет! — колени ослабли, он запнулся... Разряд!

Вошла Софи — биометрия в компьютере беговой дорожки зафиксировала эякуляцию и отослала сообщение на мобильник.

Пленник, шумно дыша, посмотрел в ее сторону: только не капюшон!

— О нет, тебе не дозволяется видеть мой выбор, — с этими словами она застегнула молнию у него на лице.

Затем она выбрала двухслойный мохеровый капюшон — без каких-либо отверстий для глаз, рта или дыхания, зато с кожаным ремнем на шее.

Он почувствовал только, что стало еще жарче и труднее дышать.

— Прошу вас, не надо!

— Это еще что?! — и он вспомнил, что она говорила насчет хныканья, когда на него тут же натянули еще один двухслойный капюшон.

Он было застонал, но сдержался, поскольку не хотел больше капюшонов...

— Пройдено 4 километра. Тебе еще долго бежать.

Он должен пробежать эти километры, чтобы вызволить Полу. Увеличил темп, стараясь не обращать внимания на трение и зуд... и к своему ужасу обнаружил, что член вновь понемногу поднимается!

* * *

Софи дочитала журнал. Солнце поднялось уже высоко, и в меховой парке становилось жарковато.

Бегун, пыхтя, преодолел десятый километр — весьма впечатляюще... из-под слоев мохера раздался приглушенный стон. Снова кончил. Без лишних разговоров она взяла просторный капюшон на лисьем меху... Пленник чуть не упал, когда она сняла мохеровые капюшоны, но через секунду на его голове уже был лисий мех... Половина одиннадцатого, он плавился в толстом зудящем костюме без единого глотка свежего воздуха... Софи молча вышла из нагретой оранжереи.

* * *

В подвале царила приятная прохлада, и она понежилась в своей меховой парке. Встав на колено у дыхательных отверстий в сундуке, прислушалась.

— Пола!

— Ммммгх!

— Пола, ты усвоила урок?

Пола изо всех сил старалась ответить, однако намокшая мохеровая варежка во рту несколько затрудняла речь.

— Ничего не понимаю. Ты говоришь "нет"? Ладно, тогда посиди еще.

— ННМХХГММ! — отчаянно взвизгнула Пола.

— Ах, это значит "да". Хорошо, тогда можно тебя выпустить.

* * *

Тем временем пленник отчаянно спешил завершить свое задание. Он не переставал думать о несчастной Поле, укутанной и запертой в душном ящике с кляпом во рту, и чем больше думал, тем труднее было сдерживать новый меховой оргазм...

* * *

Пола встала, шатаясь, на задеревеневшие ноги. Она вся вымокла от пота.

— Я очень раскаиваюсь, я больше не буду себя плохо вести. Пожалуйста, можно мне снять рукавицы?!

Софи крепко обняла ее:

— Ты искупила свою вину. Я разрешаю тебе раздеться и принять душ. А если хочешь, можешь побаловать себя — я сниму с тебя пояс целомудрия?

— О да, Софи, пожалуйста!.. Можно мне воспользоваться норковыми рукавицами?

— Ладно, только ты должна мне кое-что обещать прежде, чем я освобожу тебе руки. Я хочу, чтобы ты связала своего приятеля-бегуна. Хочу видеть, что ты по-прежнему способна проявлять твердость: ты должна связать его смирительной рубашкой, закатать в шерсть и запереть в меховом ящике на всю ночь!

От судьбы не убежишь (IX)

пер. с англ.
оригинал: The Runner

 

Софи немедленно остановилась и сняла рукавицы — она слышала все, что ей было нужно.

По-прежнему молча, она сходила к своей парке и достала из ее кармана ключ от капюшона.

Пленник был в замешательстве: меховые ласки прекратились, но теперь у Полы был ключ, чтобы освободить ему голову...

Как ни мягок мохер, но после него отчаянно чесалось лицо. Он заморгал, привыкая к свету...

Сперва он увидел бедную беспомощную Полу, а затем и улыбку Софи. Он вновь посмотрел на связанную, заткнутую и такую пушистую Полу...

— Так-так... Наш узник удивлен. А его друг сейчас будет наказан. Пола, ты солгала мне!

Пола подняла на нее заплаканные карие глаза.

— Ты отправишься в ящик — одетой, как есть, так что не сможешь чувствовать мех, который тебе так нравится.

— Нннн... ннн! — Пола трясла головой.

Пленник взмолился пощадить ее:

— Заприте меня в ящике вместо нее!

— Подумаешь, какое благородство.

Софи решительно нахлобучила на него вязаный капюшон, а затем обрызгала его из пульверизатора. Шерсть мгновенно впитала воду и облепила лицо, стало труднее дышать.

— Еще один звук, и я намочу капюшон!

Она зацепила перекрещенные ремни, связывающие Полу, крюком электрической лебедки и нажала кнопку — узницу подняло над полом, затем подтолкнула ящик прямо под извивающуюся в воздухе Полу.

Софи вновь обратилась к пленнику:

— Сейчас я перекрою тебе кислород. Если ты будешь четко исполнять приказы, я позволю тебе нормально дышать. А иначе ты останешься здесь наедине со своей подружкой. Понятно?

Он медленно кивнул... Стяжка со скрипом затянулась поверх капюшона.

Воздух со свистом проходил сквозь мокрую шерсть, каждый вдох давался с трудом. Когда он пытался глотнуть воздуха, шерсть набивалась ему в рот.

Софи проворно одевала его в темносерый комбинезон из грубой, кусачей шерсти... Руки его были освобождены от стяжек и варежек — и тут же продеты в рукава... на конце которых снова оказались варежки. Что-то защелкнулось вокруг пояса...

Еще одно ловкое движение, и мокрая шерсть сорвана с его головы, прохладный воздух наполнил легкие.

Он оглядел себя — все тело заключено в толстую серую шерсть, включая ступни и ладони. Имелся и капюшон, но сейчас он был свернут на груди. Ни цепей, ни смирительной рубашки... Он посмотрел на Полу, висящую над меховым ящиком. Слезы стекали по ленте, запечатавшей заткнутый рот.

Софи не выказывала ни малейшего сострадания, в руке у нее был маленький пульт. Ухмыляясь, она нажала кнопку — Пола взбрыкнула и задергалась.

Машинально он бросился на помощь, руками в варежках дергал ее путы... но тут Софи нажала другую кнопку, и он рухнул на колени: на поясе из кожи и стали держался электростимулятор, охвативший основание пениса и мошонку...

— Теперь понял, кто здесь главный? — рассмеялась Софи. — Сейчас ты поможешь запихнуть свою подружку в ящик.

Узник заглянул Поле в глаза.

— Мне очень жаль... Простите меня.

Тут обе кнопки были нажаты одновременно...

— Ступай к стене, бери пульт управления лебедки и жми на нижнюю кнопку. Кнопки достаточно большие даже для твоих варежек.

Он повиновался. Бедная Пола медленно погрузилась в меховой ящик.

— Теперь крышка!

Он в последний раз взглянул в глаза Полы и захлопнул ящик.

— ... и замки!

Щелк-щелк-щелк-щелк.

Единственную надежду на спасение он собственными руками запер в тяжелом ящике.

— Молодец. Теперь идем, тебя ждет небольшое упражнение. И не пытайся бежать, не то нажму кнопочку...

Они поднялись по лестнице, каждое движение раздражало его кожу. Он оглянулся на запертый ящик и вспомнил, как тяжело ему пришлось там... только он не был связан, как Пола.

От судьбы не убежишь (VIII)

пер. с англ.
оригинал: The Runner

 

В дверь вошла Софи.

— Почему замок открыт? Почему ты в рукавицах?.. Пола, что ты делаешь?

— Ничего... Мне показалось, что он задыхается, и я...

— Пола, ты нарушила правила. Я вижу, что ты раскаиваешься, но тебя придется наказать...

Скинув пальто и варежки, Софи достала из кармана маленький пульт и нажала кнопку.

— Нееет!

Пола, извиваясь, каталась по полу. Под одеждой у нее был пояс целомудрия из кожи и нержавеющей стали, с вибратором и электростимулятором внутри. Сейчас оба устройства были включены на максимальную мощность, заставляя женщину корчиться в болезненном экстазе...

Пленник ничего не слышал внутри обитого мехом ящика. Кроме того, он был так возбужден после своего краткого пребывания на воле, что сейчас пытался потереть себя рукавицами...

* * *

Пола уже сидела на полу, поджав колени к подбородку, руки в овчинных рукавицах без пальца были привязаны ремнями к лодыжкам, а те, в свою очередь, связаны вместе стяжками поверх меховых ботинок. Тугие кожаные ремни крест-накрест схватывали ее плечи и колени, так что она не могла пошевелиться ни на дюйм.

Софи заткнула ей рот мохеровой варежкой и закрепила пушистый кляп несколькими витками прозрачного скотча вокруг головы.

— Мне очень жаль, что приходится это делать, однако необходимо, чтобы мы могли доверять друг другу. Я спрашиваю еще раз: ты выпускала его из ящика?

— Ннннннн... — произнесла Пола и замотала головой.

— Ты трогала его норковыми рукавицами?

— Нннннн...

Софи снова взяла пульт.

— НННННГХХХХ!!! — Пола завизжала, насколько позволял мохер у нее во рту...

— Мне кажется, ты лжешь. Тебя нужно сурово наказать, чтобы ты никогда больше не смела меня ослушаться. И я знаю, как проверить, говоришь ли ты правду!

Софи выключила пульт и направилась к шкафу. Она выбрала большой коричневый свитер из мохера, почти такой же, как на Поле, и оделась в него. Затем вернулась к ящику, где несчастный пленник прилагал все усилия, какие только возможны в варежках без пальца, чтобы получить разрядку...

Щелк-щелк-щелк... Что это? Опасность миновала, и Пола вновь освобождает его?

Не произнося ни звука, Софи подняла тяжелую крышку, помогла пленнику встать и выбраться из ящика.

Она нежно взяла его за руки и завела их за спину — он с готовностью подчинился... Наручники защелкнулись на его запястьях.

Он сразу почувствовал себя беззащитным и голым — так оно и было, если не считать варежек и мешка на голове. Воздух подвала холодил его вздыбленный член...

Софи бросила взгляд на Полу, которая с беспокойством следила за ними, а затем подняла норковые рукавицы.

Натягивая их, она подошла к злосчастному пленнику... и прижалась...

Ощутив обнаженной кожей пушистый мохер, он безумно захотел обнять ее, но наручники этого не позволяли. Норковые рукавицы прикоснулись к его твердому члену...

— Оооох...

Пола ерзала и пыталась крикнуть сквозь кляп, но он не мог ее слышать.

Меховые поглаживания... мохеровые объятия...

— О, Пола...

От судьбы не убежишь (VII)

пер. с англ.
оригинал: The Runner

 

Обсуждая новое испытание для своего узника, женщины почти позабыли о том плачевном положении, в каком оставили его. Та, что в белом мохере, сказала с беспокойством:

— Может, выпустим его? Ему так тесно и жарко в этом ящике.

— Ни за что! Мы будем непреклонны.

— Но мы же не хотим причинять ему вред. Мне кажется, после всех испытаний ящик для него — это уже слишком.

— НЕТ! Теперь слушай: твоя задача присматривать за ним, следи через дыхательные отверстия, чтобы он был в порядке, но — никаких разговоров. Пусть думает, что его бросили одного! Я займусь приготовлениями к следующему этапу, если что, звони на мобильник.

Она повесила свою великолепную лисью парку на вешалку и сняла оттуда другую, с опушкой из короткого меха, а также пару овчинных рукавиц.

Ее подруга подождала, пока не стихли шаги на деревянной лестнице, а тогда подошла к сундуку и опустилась на колени. Через воздушные отверстия слышалось слабое дыхание, затем снова раздался крик:

— Помогиииите, кто-нибудь... выпустите меня!

В его голосе звучал неподдельный ужас. Она решилась: взяла ключ из шкафчика на стене и вернулась к ящику.

— Эй, там!

Слышит ли он что-нибудь сквозь мех и мохер?

— Ты в порядке?

— Мне душно, мне нужно выйти из ящика... Я очень жалею, что не справился с задачей... пожалуйстааа!

— Слушай меня! Я должна стеречь тебя, но, похоже, тебе там по-настоящему жарко и... ну... я сочувствую тебе... однажды мне пришлось побывать там. Ты обещаешь не пытаться сбежать? Все равно это бесполезно: мы оба заперты в подвале.

— Да, да! Я все сделаю!

Он услышал, как щелкнул замок. Свет не мог проникнуть через пять слоев мохера и холщовый мешок, но он ощутил прохладное дуновение.

— Спасибо вам!

Она помогла ему приподняться и села рядом.

— Ну как, тебе лучше?

— Оооо да... спасибо вам!.. Почему вы это делаете со мной? Вы меня отпустите?

— Слишком много вопросов. Ты должен пообещать, что вернешься в ящик прежде, чем явится Софи, — или нас обоих ждут неприятности... Я Пола, мы с ней дружим много лет. Не могу всего рассказать, но Софи пользуется некоторой властью надо мной... Мы должны доверять друг другу. Сейчас мы снимем рукавицы и капюшон, ты сможешь передохнуть примерно час, и тогда я снова упакую тебя. Ладно?

Ему пришлось согласиться. Пола вновь наведалась к шкафчику, но не нашла там ни ключа от капюшона, ни от подвала... Софи и вправду заперла ее!

— Мне жаль, но, похоже, мне нечем отпереть твои варежки и капюшон.

Он вскочил на ноги, вопя и дергая ошейник. Она обняла его и зашептала:

— Тише, тише... все будет хорошо. Тебе не сделают ничего плохого... шшшш!

Своей голой кожей он ощущал ее мохер, и, как ни странно, ему стало легче. Он не мог видеть, ничего не мог поделать руками в варежках без пальца... но у него снова появилась эрекция. Заметив это, Пола сходила к шкафу за мягкими норковыми рукавицами.

Если бы он только мог ее видеть... Белый мохер охватывает шею до ушей, облегающие джинсы, высокие ботинки с опушкой... и меховые рукавицы.

Она вновь обняла его и взялась рукой за негнущийся член... пленник тихо застонал... Тут хлопнула входная дверь.

— Ах, черт, быстро полезай в ящик... пожалуйста, скорее... У меня будут такие неприятности!

— Но почему... Я думал...

— Я должна делать так, как говорит Софи. ЛЕЗЬ В ЯЩИК! Пожалуйста, или я больше не смогу тебе помочь!

В замешательстве он повиновался. Снова мягкая меховая обивка ящика, стук крышки, замок — щелк-щелк-щелк... Наступила тишина.

От судьбы не убежишь (VI)

пер. с англ.
оригинал: The Runner

 

Толстая меховая подкладка поглощала все внешние звуки. Мех попал ему в рот, и когда он попытался закричать, меховая затычка проникла еще глубже.

Под капюшоном быстро скапливалась тяжелая теплая духота. Через маленькое отверстие проникало достаточно воздуха, чтобы не задохнуться, но не более того.

Жалобные невнятные мольбы доносились изо рта, забитого мехом.

Женщины были весьма довольны зрелищем пленника, теряющего силы в борьбе с толстой мохеровой рубашкой. Он двигал головой, пытаясь высвободить ее из овчинного мешка, но запертый ошейник делал эту затею безнадежной.

Они предоставили его самому себе и ушли в соседнюю комнату обсудить дальнейшие планы.

* * *

Это была кладовая, наполненная всеми меховыми и вязаными вещами, которые только можно вообразить, там же находились разнообразные приспособления для связывания людей. Посовещавшись, женщины подобрали орудия пытки: две пары рукавиц лисьего меха, моток липкой ленты, шерстяной пыточный костюм — неимоверно толстый и колючий, меховую парку, пару варежек lovikka, наручники, кабельные стяжки, цепи... и электростимулятор с дистанционным управлением.

Со всем этим они вернулись к узнику, который уже был неподвижен, в изнеможении от жары и бесплодных усилий. Женщина в мохере подошла вплотную к стулу и произнесла громко:

— Хочешь, чтобы тебе раскутали голову?

Из-под толстого меха донеслись едва слышные нечленораздельные звуки — они явно выражали согласие.

— Ладно, условия такие. Ты подвергнешься меховой пытке: мы будем делать все, чтобы заставить тебя кончить. Но если это произойдет, ты будешь наказан. Ты должен выдержать пытку дважды, по 30 минут. Если ты это сможешь, мы снимем капюшон, и тебе будет позволено видеть свет... в течение какого-то времени.

Он подумал, что его мечты исполняются слишком быстро. И все же оставаться в меховом капюшоне было страшно.

— А теперь слушай внимательно, что тебе будет, если кончишь без позволения.

Женщина, одетая в мех, приблизила губы к голове, заточенной в капюшон:

— Ты будешь отвязан от этого стула, капюшон тут же снимут и заменят на мохеровый шарф, который обернут вокруг головы не менее пяти раз. Сверху наденут холщовый мешок с ошейником. Далее тебя отведут — или отволокут — в подвал. Там стоит миленький деревянный сундук длиной в 4 фута, 3 фута в ширину и в высоту, отделанный изнутри лисьим мехом — поэтому в нем довольно тесно...

— Мохеровую смирительную рубашку снимут, и ты останешься голым, если не считать головы, укутанной в мохер и покрытой капюшоном. Мы наденем тебе варежки без большого пальца и закрепим их стяжками. Затем ты будешь помещен в сундук, крышка захлопнется, и он станет твоей тюрьмой на ближайшие 24 часа!

— Начнем, пожалуй?

Женщина в парке взяла меховые рукавицы и опустилась на колени перед пленником. Опушка ее пальто пощекотала ему ноги, а затем... прикосновение мягких рукавиц к одеревяневшему члену было подобно электрическому разряду. Одна рукавица поддерживает член, другая бережно поглаживает вверх и вниз, медленно и неумолимо...

Он почувствовал несказанное облегчение, когда первые 30 минут благополучно истекли.

Однако у женщин родилась остроумная идея. Одетая в мех взяла клейкую ленту и протянула свои рукавицы подруге. Он ощутил у себя между ног мягкий мохер, когда та опустилась на колени.

— Готово? Поехали! — Через секунду он сообразил, что единственное отверстие в овчинном капюшоне залеплено лентой. В его распоряжении оставался только тот воздух, что помещался под капюшоном. В тот же момент женщина внизу начала крепко и ритмично гладить член, решительнее, чем прежде.

— Как думаешь, ты раньше задохнешься — или кончишь? — услышал он смех. И затем собственный отчаянный вопль...

Он попытался думать о сундуке с меховой обивкой, но от этого только еще больше возбудился.

Энергичные поглаживания вверх и вних, мех затягивается в ноздри вместе с горячим душным воздухом... яростное напряжение...

* * *

Затем пришло удивительное спокойствие, голова будто растворилась в раскаленной беззвучной невесомости...

Он вспомнил: нужно выдержать эти полчаса, он сможет!.. Тут он обнаружил, что смирительная рубашка исчезла. Попытавшись сесть, он немедленно уперся в мягкий мех. Так он голый! Сесть было невозможно, зато он мог двигать руками — они оказались в толстых вязаных варежках. О, нет...

Варежки lovikka, без большого пальца... да, закреплены... Он потрогал голову — мягкая ткань капюшона, побрякивает замочек. Он проиграл.

Посреди комнаты стоял тяжелый деревянный ящик с четырьмя амбарными замками. Никто бы и не догадался, ЧТО внутри...